Литературно-исторический альманах Скайград
  Скайград

 

 


Разыскания краеведа-любителя

 

ВЯТСКАЯ РЕСПУБЛИКА

 

«Радимичи же и вятичи от рода ляхов.
Были два брата, Радим и Вятко…»
(Повесть временных лет)

 

1. Первое знакомство.
2. Древние вятичи.
3. Ушкуйники.
4. Вторая республика.
5. Конец вольности.
6. Пыль веков.
7. Правдоподобные гипотезы.
8. Почти фантастические версии.
Примечания

 

1. Первое знакомство.

В детстве я любил бывать в нашем краеведческом музее. Нравилось бродить по лабиринту его закоулков. Среди экспонатов о древнем Слободском городе помимо пушечек, копий, секир и кольчуг, выделялся макет городка в стеклянном кубе. На берегу реки была изображена небольшая, обнесенная деревянными стенами и крутыми откосами со всех сторон, крепость. Вдоль одной из ее стен шел овраг, спускающийся к реке. В центральной возвышенной части стояла деревянная церковка, а на территории, примыкающей к берегу, виднелись кладбищенские кресты.

С той поры я часто задавался вопросом: где находилась эта крепостица? Принято считать, что расположение древнего города совпадает с теперешним историческим центром – в районе Екатерининской церкви, однако, места здесь явно недостаточно, да, и, насколько мне известно, археологические данные очень скупы и противоречивы. Крепости в те времена строили на возвышенных местах, в нашем случае это вершина слободского холма. Действительно, если мысленно или по плану проследить ход перепадов высот вокруг этого возвышения, то легко можно обнаружить резкие подъемы поверхности, особенно заметные там, где их пересекают современные улицы. А именно: на улице Гоголя в районе дома № 108 и сразу к югу от улицы Грина; на улице Ленина у магазина «Культтовары» и рынка; на улице Советской невдалеке от военкомата и у районной больницы. С востока такой подъем виден на улице Володарского у входа в Детский парк, а на западе он легко угадывается вблизи перекрестка улиц Красноармейской и Грина. Если соединить все эти точки, то с учетом размыва поверхности при строительстве зданий и прокладке улиц получится довольно правильный четырехугольник со срезанным северным углом (кстати, как на современном макете в нашем музее), соответствующий, по моему мнению, положению ограждения древнего Слободского. Некоторая вытянутость восточного угла может объясняться сползанием берега в сторону реки. По углам ограждения находились сторожевые башни, с воротами. У северных ворот располагался торговый рынок, сохранившийся до сих пор. С востока примыкало кладбище, которое должно находится на территории Детского парка. Святое место не подвергалось застройке в поздние времена, но постепенно о его прошлом забылось. При строительстве моста через Вятку в 60-х годах была срыта часть берега, и некоторые из моих одноклассников находили в свежем раскопе кости людей и украшения, кольца и серебряные крестики. Очевидно, здесь, в земле под Детским парком еще хранятся остатки древнего поселения. С более возвышенной части верхний слой земли смыт водой и стерт деятельностью людей. Площадь предполагаемого городка получается около 10 гектаров, здесь могло разместиться более 1000 человек.

Но был ли этот город в действительности? В поисках хоть какого-нибудь ответа, автор приглашает отправиться в неблизкое путешествие сквозь века.

Дату основания нашего города – 1505 год – нужно считать весьма условной. Считается, что первые поселения русских на Вятке заложили новгородские ушкуйники – речные разбойники – в 1374 г. По преданию, они захватили чудское и черемисское городища и поставили городки Никулицин и Котельнич. Чуть позже был основан Хлынов, а затем Орлов, Шестаков и Слободской.

В середине 15 века при московском князе Василии II, принявшем на службу в свое войско большое количество татар, бежавших из развалившейся Орды, произошло усиление военной мощи Москвы, и, как следствие, рост территории ей подвластной. Вятская земля долго оставалась независимой республикой. Лишь после подчинения Москве Владимира, Ростова, Суздаля, Твери, обоих Новгородов и других земель настал ее черед. В 1489 году в царствование Ивана III Вятку – Хлынов осадили и под угрозой сожжения вынудили сдаться. Вятка имела перед собой недавний пример других городов, куда более сильных, где побежденных тысячами убивали. Вятской вольнице пришел конец.

Историк Карамзин считал, что до того триста лет Вятская земля была независимой. Первая волна славянских переселенцев – выходцы древних вятичей – непокорного племени, жившего в глухих лесах к югу от Оки. Они, предполагается, дали название реке Вятке. Затем пошли переселенцы с Русского Севера – новгородцы и устюжане – они в основном заселили Хлынов и Слободской. Оба потока сошлись на берегах Вятки и, смешавшись со временем с местными племенами, дали начало новой самобытной вятской народности. Верховодили здесь самые отчаянные – хлыны. В конце 14 века за страх, наводимый дерзкими налетами на окружающие земли и города, их называли даже новыми норманнами. Вообще, сюда, в Вятскую республику, стекались со всей Руси знаменитые разбойники и крамольники. В 1391 году, после разорения Вятки племянником Тохтамыша Бектупом, вятичи в отместку дерзнули напасть на Кашан, Жукотин и другие города на Каме, но возвращавшееся из похода татарское войско вновь спалило Вятку – Хлынов, а для присмотра за «наглецами» поблизости устроили татарские поселения. В 15-16 веках по средней Вятке проходила граница с Казанским ханством. Лишь в 1552 г. после кровавых походов Ивана Грозного Казань окончательно покорилась Москве. Спустя двадцать лет такая же участь постигла Великий Новгород.

 

2. Древние вятичи.

Много раз варяжские конунги, а следом их потомки русские князья, ходили походами на древних вятичей, покоряли, обкладывали данями, но каждый раз приходилось начинать сначала. Вятичи были самым молодым, а потому самым активным и непокорным славянским племенем. Жили они вольно в своих труднодоступных городках и селах в глухих приокских лесах, укрываясь от врагов на время опасности в норах и в гнездах на деревьях, неожиданно нападая оттуда на незваных гостей. И вот, наконец, последний действительно Великий киевский князь Владимир Мономах окончательно утвердился на их земле, поделив народ между Черниговским и Рязанским княжествами. Уплата дани была не самым тяжелым бременем. Куда страшнее насильственная христианизация. Проповедников убивали, а в ответ шли репрессии. Не пожелавшие предать своих родоплеменных богов уходили вниз по Оке и Волге в поисках свободной земли, и нашли ее на берегах далекой реки, которой в честь своего пращура дали имя – Вятка. С жившими здесь сотни лет угро-финскими народами, по-видимому, больших проблем не возникло. Те и другие верили каждый в своих богов и уважали чужих, – человекоподобные идолы (болваны) похожи друг на друга. Кроме того, вятичи на Оке, также жили в окружении угро-финских племен, часто роднились с ними и наверняка знали их язык, а потому на новом месте легко прижились. Впрочем, без каких-то столкновений первое время не обошлось. В сравнении с местными пришельцы имели преимущества: железное оружие, навыки пахотного земледелия, а главное, в основном сюда добрались активные и крепкие мужчины (характерных для древних вятичей женских украшений у нас не найдено). А потому они видимо стали основой местной правящей элиты. Кроме вятичей, сюда на далекую окраину славяно-русской Ойкумены могли стекаться и выходцы из других земель, приверженцы старых славянских верований, не довольные властью князей и набегами татар. Предположительно эта территория с конца 12 века входила в состав Новгородской земли, т. е. платила дань. За это данников не осмеливались притеснять другие племена. Сюда за ценными мехами могли заплывать и купцы из Волжской Болгарии, расплачивавшиеся серебряными арабскими монетами, богатые клады которых находили раньше вдоль вятских берегов. Подобные отношения подразумевают наличие определенных пунктов торговли и некой местной администрации – городов. Из летописных источников известно о двух из них: черемисский (марийский) Кокшаров (известен с 1143 года, будущий Котельнич) и чудской Болванский городок вблизи села Никульчино Слободского района. Под чудью, которая, видимо, имела главенство в регионе, новгородцы могли подразумевать потомков древних вятичей и других славян-язычников. Нужно думать, сама вятская чудь называла свой город по иному. Скорее всего, это и была древняя Вятка, – столица вятских переселенцев. «Болванкой» ее назвали из пренебрежения к языческим идолам, стоявшим на видных местах. Вокруг древней Вятки существовала система городищ: Чуршинское (Первомайское, вероятно самое древнее), Кривоборское (на реке Чепце), Шестаковское, несколько в районе Кирова и Слободское.

Следствием покорения приокских вятичей и ухода части их со своей земли стало открытие прямого пути из Киева через Оку и Москву в Ростов и Суздаль, бегство по нему населения Киевской Руси, что стало одной из причин ее ослабления.

Потомки вятичей оставшихся на родной Оке еще сто лет противились смене веры. Последние из них погибли в Козельске, оказав войскам Батыя беспримерное в Русской земле сопротивление. Кстати, за семь недель осады никто не пришел к ним на помощь, хотя не так уж далеко были еще не тронутые монголами крупнейшие на тот момент русские города: Смоленск, Псков, Новгород, Чернигов и Киев.

 

3. Ушкуйники.

Прошло сто лет, как восточные русские княжества оказались в составе Золотой Орды, а западные вошли в Великое княжество Литовское. Лишь Русский Север сохранял относительную независимость. В Псков и Новгород от татар бежали христиане, а на Вятку – язычники.

Между тем Новгородская республика была обеспокоена растущей мощью Москвы. Где силой, где хитростью, а где и добровольно, к ней присоединялись города: Коломна, Переславль Залесский, Великий Владимир, Нижний Новгород. Другие постепенно попадали в зависимость: Ростов, Галич, ослабевшие Тверь и Рязань.

Одновременно с этим таяла былая сила Волжской Орды. В 1357 году началась «великая замятня», – потомки Чингисхана резали друг друга в борьбе за ханский престол в Сарае. Новгородцы воспользовались этой ситуацией.

Ушкуйники, самые беспокойные новгородские потомки варягов (русских викингов), представляли собой неофициальный военный флот Великого Новгорода. Им поручались сбор дани с обширных северных владений и другие опасные предприятия. С 1360 года для улучшения отношений с северными скандинавскими соседями, ранее страдавшими от набегов ушкуйников, а также подрыва экономической основы Золотой Орды, их деятельность была перенесена на нижнюю Каму и Волгу. Здесь на важнейших торговых речных путях располагались богатые города Волжской Болгарии, вассала Орды, достигшего к середине 14 века своего экономического расцвета. Город Великий Булгар был временной резиденцией Сарайского хана: кирпичные и каменные строения, мечети, бани, мощеные улицы, водопровод. Товары с севера (меха, рабы-пленники, мед) сплавляли на юг Каспия, где меняли на восточные ткани, пряности и серебро. Новгородские купцы желали избавиться от паразитов-посредников. Первый удар пришелся на крупнейший тогда на нижней Каме татарский город Жукотин. По приказу очередного Сарайского хана Хызра Суздальские, Нижегородские и Ростовские князья «переловили разбойников», возвращавшихся домой вверх по Волге. Но, как оказалось не всех. Вскоре почти ежегодные набеги возобновились, теперь уже на Ярославль, Кострому и вновь на Каму. Возвращаться каждый раз обратно в Новгород стало опасно, да, и часть горожан, ожидая мести московитов и татар, выражала недовольство.

Летом 1374 года со стороны Великого Устюга на Вятку через ее северные притоки (возможно Летку или Молому), проникли 90 ушкуев (ушкуй – небольшое, узкое и быстроходное судно) с двумя тысячами хорошо вооруженных воинов. Помолившись перед боем, они неожиданно нападали на городки «неверных» по берегам реки и безжалостно уничтожали всех сопротивляющихся. Для оправдания насилия экспедиции придали характер борьбы за веру – крестового похода. Колония на Вятке нужна была Новгороду как удобный плацдарм для неожиданных ударов по городам на Волге.

После разбоев на Вятке ушкуйники очередной раз пограбили камских татар и разделились на две части. Первая «погуляв» еще немного в окрестностях устья Камы, бросила свои ладьи (очевидно, это были малоценные временные средства передвижения) и пересела на захваченных здесь коней и, по пути истребив села данников татар вдоль Ветлуги, прямым путем вернулась на Вятку, обосновавшись в бывшем марийском городке Кокшарове, переименованном в Котельнич. Вторая ватага после похода на Сарай (по легенде) на обратном пути якобы прозевала устье Вятки и забралась в верховья Камы. Откуда через волок попала в Чепцу и уже по ней вернулась на свою новую родину. На мой взгляд, ушкуйники поступили так из опасения встретить сопротивление разбитого, но не уничтоженного противника. Оттого вернулись скрытно, со стороны, за одно «проверив» берега крупного притока Вятки, где могли быть поселения. Так или иначе, на месте чудской «Болвановки» в 1374 году была поставлена часовня в честь св. князей Бориса и Глеба и появился христианский город Никулич. (Вместо известного по литературе «Никулицин», автор употребляет такое название по следующей причине: в северном говоре «ц» менялось на «ч», например, Котельнич.)

Считается, что Никулич подвергался нападениям чуди, вотяков, и, видимо, татар, не имел естественной защиты с севера, что ограничивало возможности для его расширения. Все это по свидетельству «Повести о Вятской земле» заставило ушкуйников со временем перенести центр своей разрастающейся колонии в более удобное место, которое присмотрели в 16 км ниже по течению на другом берегу. Местность здесь хорошо прикрыта: изгиб реки, глубокие овраги, устье небольшого притока (Хлыновица) и болотистые леса в округе. Это привлекло сюда переселенцев. Там существовала группа старых поселений, где после погрома вновь завелись люди. Замечу, скопление городищ в окрестностях нынешнего города Кирова может говорить о том, что аборигенное население после вытеснения новгородскими ушкуйниками с правого (северного) берега Вятки собралось на левом ее берегу. Ранее оно было более равномерно распределено по территории.

Спустя некоторое время (возможно через 25 лет) для захвата этой местности потребовался очередной крестовый поход. По устному преданию вятских удмуртов, племя ватка, которое они считают своим, оказало сопротивление пришельцам, в частности, на месте Александровского сада в Кирове произошло крупное сражение. Уцелевшие удмурты ушли в леса на востоке, где основали поселение Чола (Красногорье) и другие. Каринских татар в этих местах на тот момент еще как видно не было.

Так по преданию появился Хлынов – первоначально возможно слобода Хлыновка. Ее ограждение состояло из поставленных вплотную друг к другу по периметру глухих с наружи деревянных срубов. Настоящая крепость (город) была построена на Вятке лишь к середине 15 века.

Крестовые походы на окрестных язычников продолжались в последующие годы. Полковая (походная) икона, утерянная на поле боя и в последствии найденная, становилась чудотворной. Так произошло в 1383 году на реке Великой, – кстати, такое название имеет и река вблизи Пскова. По прошествии лет с нею стали совершать паломнические крестные ходы к местам сражений и гибели воинов. Интересно отметить, что Великорецкий ход первоначально шел по рекам в ладьях. Появился и Борисоглебский крестный ход из Никулича в Хлынов по случаю сражения и основания нового города. До 18 века вместе с иконами носили якобы также чудотворные наконечники новгородских (или чудских) стрел позже изъятые церковниками, что говорит о воинственном ранее характере действа.

В связи с этим можно обсудить вопрос о происхождении Вятского герба. Первоначально это было простое изображение натянутого лука со стрелой, нацеленной влево и несколько вниз, с надписью «Вятьцкая печать» на оттиске Московской царской печати 16 века. Остальные атрибуты (рука, облако, а возможно и крест) появились позже. Присовокупленный сюда крест может навевать мысли о крестовых походах. Натянутый лук – символ воинственный и подразумевает явную угрозу, направление которой по карте уловить не трудно: нижняя Кама, Волга и далее даже Москва. Наконечник стрелы, имеющий характерные особенности изготовления в каждой местности, помимо прямого назначения мог применяться (после нагрева) в качестве клейма на выделанной коже или печати на берестяной грамоте. Или непосредственно передаваться с устным сообщением в качестве пароля. Все это могло явиться основанием для появления нашего герба.

По преданию, согнанная со своих мест «чудь белоглазая», возможно местная элита, не желая покоряться, заживо ушла под землю. Такая формулировка лукавой «Повести о Вятской земле» означает только то, что людей полностью истребили. Новгородцы и близкие к ним жили в своих городках, занимались усмирением аборигенов-язычников, сбором дани, торговлей и набегами на далеких и близких соседей. С их появлением усилился процесс притока на среднюю Вятку русского населения, которое селилось в небольших семейных деревнях (обычно 1-2 двора) и посадах городов. Прежнее население, признавшее новую власть и крестившееся хотя бы формально, видимо уцелело и смешалось постепенно с вновь прибывающими. Так создалась основа вятского народа, существовавшая до начала 20 века, внесшего новые перемены. В наших фамилиях, названиях деревень, да и внешности угадываются до сих пор черты славянские, финно-угорские, пермские и северорусские, а также татарские и более близкие по времени, – от разнообразных ссыльных и переселенцев 19-20 веков из Польши, Бесарабии и Западной Украины.

 

4. Вторая республика.

В результате внутренней войны и, отчасти возможно, атак новгородских ушкуйников, к 1370 году Золотая Орда распалась на несколько частей, враждебных друг другу. К западу от Дона правил темник Мамай, Нижнее Поволжье со столицей в Сарае переходило из рук в руки, а к востоку от Волги появилась самостоятельная Синяя Орда. Волжская Болгария и примыкающие к ней русские княжества тянули к Сараю, а Москва с подвластными ей русскими землями входила в Мамайскую Орду. В этой сложной обстановке между татарскими Ордами шла борьба за спорные пограничные земли. В 1374 году произошло любопытное событие: в Нижнем Новгороде по наущению суздальского архиепископа Дионисия были убиты послы Мамая. В отместку были посланы каратели. Через три года сарайские татары разбили русскую рать на реке Пьяне и сожгли Нижний Новгород. Но в следующем году сами потерпели поражение от москвичей в бою у реки Вожи. Ко всему этому в 1375 году полторы тысячи ушкуйников совершили очередной опустошительный набег от Костромы до Астрахани, где, правда, были перебиты. В 1376 году москвичи установили контроль над Великим Булгаром и поставили в нем своих чиновников и таможенников, что означает смену хозяина. В 1380-м произошла известная битва на Куликовом поле. Два войска, каждое примерно по 100 тысяч воинов, встретились в верховьях Дона. Мамай был разбит, русское войско при этом потеряло большинство своих людей. Домой вернулись не более семи тысяч.

Победителем, в конечном счете, оказался хан Синей Орды Тохтамыш, остатки татар Мамая перешли на его сторону. Через два года хан пошел на Москву. Город к тому времени имел каменные стены, а конница татаро-монголов шла налегке. Помогли им паника и обычное предательство. Великий Московский князь Дмитрий бежал, оставив город без защиты, и после трех дней осады суздальские князья убедили горожан сдаться. Почти все они были перебиты или взяты в плен. Восточная Русь вошла в Царство Тохтамыша. Суздальский князь Борис получил от хана ярлык и сел в Нижнем Новгороде. Орда вновь соединилась и окрепла, но не надолго.

Залечив жестокие раны после Мамаева побоища, и как-то оправившись от Тохтамышева взятия, московский правитель Дмитрий Донской с татарами в 1385 году совершил поход на Новгород. Новгородцев решили наказать за продолжавшиеся разбои ушкуйников. Они отрицали свое участие, но откуп в 8000 рублей пришлось заплатить.

В 1391 году в битве на Кондурче (приток Волги) войска Тохтамыша были разбиты наемниками-профессионалами среднеазиатского эмира ярого мусульманина Тимура. Московский князь Василий Дмитриевич уклонился от участия в сражении на стороне Тохтамыша, хоть и был «позван царем», давшим ему ярлык на Нижегородское княжение в надежде на военную помощь. Напомню, в этом же году после татарского набега вятичи совершили дерзкий налет на Каму. За что получили в ответ еще один погром, кроме того, здесь появились татарские поселения. Некоторые историки полагают, что бежавший с Кондурчи князь Василий с войском, возвращался домой обходным путем через Вятку и Устюг! Не он ли со своими татарами (которых в новой Москве было предостаточно) погромил тогда ее городки?

По-видимому, в ходе этого похода Москва распространила свое влияние на Великий Устюг (и отчасти Вятку) и окончательно прибрала себе этот крупный город на востоке новгородской земли, перерезав тем самым водный путь из Новгорода на Вятку. После этого началась война Москвы с Новгородом 1392–1393 г.г., закончившаяся хрупким миром.

В 1395 году после еще одного поражения хана Тохтамыша от войск Тимура, среди степных татар были истреблены все «неверные». Часть их видимо бежала в Москву, которая не иначе как чудесным образом избежала погрома от войск эмира. Воспользовавшись помощью Тимура, власть в Сарае до 1410 года держал мурза Едигей, но после его правления Орда стала вновь постепенно разваливаться на части: Сарай, Казань, Астрахань, Крым, Мордовия, Ногайская и другие кочевые орды. Русские княжества стали почти независимы от них, но зато росла сила Москвы.

В 1397 году новгородский авантюрист Анфал Никитин с братьями перешел на сторону Москвы и помог ей захватить Торжок и земли на Двине. В ответ новгородцы пришли на ладьях с пороками (камнеметы или пушки), взяли Белоозеро, а затем Великий Устюг, куда бежали изменники. Через некоторое время Анфалу удалось бежать из новгородского плена на Вятку, откуда он в 1401 году с московскими полками вновь напал на двинские земли. В этом же году на Вятку был сослан и вскоре умер племянник князя Бориса Семен. Самого Бориса еще в 1392 году низложили путем заговора и вместе с семьей уморили в московских тюрьмах. Так богатый торговый Нижний Новгород присоединили к Москве. Замечу, что после набегов ушкуйников и чуть позже москвичей средневолжским татарам (в 1401 году) пришлось строить новую столицу Казань в другом месте, а город Жукотин перестал существовать.

Из приведенных сообщений видно, что Вятская республика в этот период находилась в каких-то отношениях с Москвой. С появлением Никитина на Вятке появилась промосковская партия. Однако не всем это нравилось. В 1409 году Анфал с вятичами пошел на Каму, но был разбит татарами и взят в плен. Ему вновь удалось бежать, и в 1417 году он собрал своих сторонников на Вятке для неудачного похода с князем Юрием на северные владения Новгорода. Авторитет Никитина среди вятичей упал. Одновременно были отставлены от власти в Хлынове сторонники Москвы.

В 1418 году Москва сделала первую попытку захватить Хлынов силами подвластных ей устюжан. Произошла знаменитая братоубийственная «свистопляска» в Раздерихинском овраге, где с обеих сторон в ночном бою погибли 4000 человек. Неудавшийся переворот официальные историки позже цинично объяснили ошибкой: «своя своих не познаша». Через три года еще более кровопролитное сражение под Котельничем можно объяснить аналогично: сторонник Москвы Анфал Никитин поднял восстание, но был окончательно уничтожен Разсохиным с хлыновцами.

Отныне с точки зрения Москвы, в ней обитали одни разбойники и двоеверцы.

Результатом этой ситуации стало дальнейшее обособление Вятской земли, ее независимость с вечевой демократией по образцу новгородской и активной внешней политикой. Сюда собирались оппозиционеры и сорвиголовы, а частенько и беглые преступники со всей Руси. Множество еретиков и схимников – Вятка тогда отличалась веротерпимостью: крест одел – и ладно. Здесь возник уникальный для России вариант построения будущего государства. Если бы кроме Новгородской, Псковской и Вятской земель, появились независимые от княжеской и татарской власти Тверская, Рязанская, Владимирская, то будущее объединение страны пошло по типу Соединенных Штатов, минуя мучительный период абсолютной монархии с ее крепостническим рабством, попранием прав и свобод. А предпосылки к этому были. Уже в конце 12 века власть князей во многих крупных городах «Низовской земли» (Владимир, Ростов, Суздаль, Киев и др.) стала выборной: князей приглашали, изгоняли, а самовластцев даже убивали. Традиции вечевой демократии распространялись все шире с севера на юг. Помешала этому двухсотлетняя зависимость от Орды, насаждавшей азиатский менталитет обожествления Великого хана и царя. Не зря центром объединения России стала Москва, всегда ревностно следовавшая в фарватере политики Золотой Орды. Непредвзято изучая нашу историю, создается впечатление, что власть Орды плавно перетекла из Сарая в Москву. Недаром в последствии в территорию Российской империи вошли большинство земель Золотой, Синей и Белой Орд, а также частично наследие Тимура, Монголия и Китай.

В 1431 году Хлынов был обнесен деревянными стенами с периметром около 900 метров (5 гектар). Посад, примыкающий к этой крепости, был дополнительно окружен валом с острогом из вертикальных бревен. И это видимо не случайно.

С 1432 года Вятка вступила в 20-летнюю войну с Москвой на стороне князей Юрьевичей (сын Дмитрия Донского Юрий после смерти брата стал законным претендентом на московский престол). Ожесточение сторон было характерно только для гражданской войны: брали заложников, пленных ослепляли и убивали. Трижды Москву захватывали, а от княжества отделяли части, но всякий раз вспыхивало восстание недовольных москвичей. Взяв в 1450 году ненавистный вятичам Устюг и разрушив его крепость Гледен, Дмитрий Юрьевич Шемяка топил горожан в Сухоне обдуманно, устраивая суды и вынося приговоры. Ради возвращения власти ослепленный и сосланный московский князь Василий Темный призвал татар и они «хлынули на Русь, чтобы служить за скромное жалование, а ведь это были лучшие в мире специалисты по конному строю и маневренной войне» (Л. Гумилев). Кто знает, как пошла бы русская история, не случись этого. После нескольких поражений Шемяка бежал в Новгород, где в 1453 году его отравил подкупленный повар.

Началось давление на Вятку. Московский наместник Устюга Сабуров весной 1468 г. привел войско, но от него откупились. Тогда же московские воеводы собрались на Вятке под Котельничем. Воевали черемис, затем «выплыли в Каму» и воевали здесь татар и вернулись в Москву через Пермь и Устюг. А в это время казанцы пришли к Вятке и заставили ее жителей предаться хану Ибрагиму.

В следующем 1469 году новый поход на Казань и Вятку. С Устюга приплыл по Вятке отряд войск: взяты Котельнич и Орлов (известен с 1459 года). Хлынов после долгой осады подписал мир на условиях Москвы, но вятичи (у них в это время находился казанский посол) отказались воевать против Ибрагима.

Вятичей принудили участвовать в походе 1471 года на Новгород, когда при Шелони было разбито новгородское войско. Новгород и Псков, потеряв часть своих вольностей, заключили мир с Москвой на ее условиях. Остатки войска Шемяки во главе с его сыном ушли по рекам на южную окраину Руси, где появилась Слободская Украина.

В начале 1478 года, когда Иван Московский очередной раз осаждал Новгород, войско Ибрагима прошло через Вятку на Устюг (возможно на помощь новгородцам), но, узнав о падении Новгорода, повернуло назад.

 

5. Конец вольности.

Борьба Русского Севера за средневековую демократию была проиграна. Но Вятская земля продолжала сохранять остатки вольности, проявляя ослушание. Из Москвы грозили закрытием церквей, правда, вятские попы не спешили с этим.

Жарким августом 1489 года 64-тысячное московское войско во главе с известным воеводой Данилой Щеня пришло на Вятку. Исходя из аналогичных походов времен Ивана III, можно предположить, что в нем кроме русских полков участвовали уланы (отборные татарские отряды), казаки (обрусевшие степняки), служивые царевичи (татарская знать на службе у московского царя). Кроме того, в походе наверняка задействовали осадную артиллерию и судовую рать, с помощью которой проходила блокада городов с реки и переправа войска.

По летописному сказанию Хлынов огородили острогом и, обложив горючим материалом, дали три дня на раздумье, обещав жизнь. После сдачи города всех знатных людей и купцов вывели под Москву, а троих воевод казнили на Красной площади как злодеев.

После 1489 года появляются сообщения о Слободском городке, который до 1558 года был центром самостоятельного наместничества в составе Московского государства. Из московских грамот этого периода следует, что город имел старшинство на Вятской земле, именно сюда присылались царские наместники. Опустевшие вятские города заселяли устюжанами, двинцами и московскими воинскими людьми. От устюжан пошли глиняные игрушки-свистульки. Их «свистопляска» заслужила неодобрительное осуждение сохранившихся коренных жителей.

 

6. Пыль веков.

Великий Новгород в те времена представлял собой каменную крепость Детинец с пятью слившимися слободами (концами) вокруг нее и несколькими монастырями. Волхов делил его на две Стороны, соединенные мостами. Все это в течение 14 века было окружено общим валом, рвом и каменными стенами.

Располагаясь на крутом берегу, деревянный Хлынов выглядел проще. По описанию после расширения и укрепления 1456 года он имел два ряда стен (старый внутренний город-крепость и огражденный посад) и 8 башен, из которых 4 были проезжими, периметр ограждений около полутора километров, площадь более 10 гектаров.

Так как город Никулич уже 500 лет не существует, ему «повезло», – свидетельства его былого сохранились в земле не потревоженными и были хорошо изучены. Археологические раскопки дали следующие результаты.

Остатки древнего городища находятся на мысу, образованном крутым берегом реки с востока и оврагом с севера. Первые люди, предки удмуртов, начали здесь жить более двух тысяч лет назад. Первоначально поселение занимало небольшую площадь – 1500 кв. метров. Примерно в 12 веке оно увеличилось до одного гектара, появились ров и земляные валы, а также построенные по южнорусским (похоже, древневятским) традициям землянки и полуземлянки. С 13 века поселение разрастается, появляются избы. В конце 14 века город приобретает вид крепости: внутривальные срубы забутованные глиной, поверх вала срубная стена с бойницами, угловые башни и ворота. Очевидно, для лучшей обороны произведена перепланировка улиц-проходов. Первоначально они шли вдоль берега реки, а позже – вдоль южной стены с искусственным рвом, что создавало дополнительные линии обороны в случае прорыва врага во внутрь города. При раскопках здесь больше, чем где бы то ни было на Вятке, обнаружено предметов вооружения, в основном 12-14 веков, а также производство меди и железа.

Принято считать, что в течение 15 века город постепенно приходит в упадок, а к концу века вообще исчезает. К 16 веку на его месте остается только церковь и православное кладбище, да небольшое село Никульчино поблизости. (Как тут не съерничать: поруганные идолы отомстили, город простоял не долго, а церковь в итоге взорвали большевики) Все это хорошо согласуется с высказанной выше моделью вятской истории 12-15 веков. Но остается вопрос о причине исчезновения города. Официальная история молчит об этом. В летописном предании, изобилующем чудесами, говорится о переселении жителей на новое место, – там, где современный Киров. Но дата этого события неопределенна.

Специалист, проводивший раскопки Никулича считает, что это и был древний Хлынов. Такое предположение весьма вероятно. Известное упоминание о строительстве в Никуличе в 1452 году придела к храму в честь Козьмы и Дамиана, (что говорит о расширении города), можно увязать со строительством новых оборонительных сооружений у Хлынова в тот же период. Хлын – презрительное имя речному разбойнику-бродяге. (Сравните с глаголом «нахлынуть»). Так могли называть город только чужаки. В последствии это название получил новый город, появившийся через некоторое время после разрушения Никулича на другом берегу Вятки. В этой связи интересно отметить такой факт. Вятичи, принудительно переселенные под Москву, назвали свою новую слободу Никулицей. Обычно так делают для сохранения памяти о прежней родине.

Перейдем теперь к скудным сведениям по городу Слободскому. Сразу надо заметить, что планомерных археологических исследований на территории нашего города не велось. В 1780 году сохранившаяся часть крепостного вала имела длину более 180 м. В настоящее время его остатки представляют собой небольшой продолговатый бугор (3) между зданием милиции и церковью. Лет 40 назад он был в длину 30 метров. При раскопках внутри него найдены бревна сложенные в примитивные срубы. Считается, что Слободской Кремль (1) имел площадь всего 1,5 гектара. При плотной застройке здесь могло жить не более 800 человек, так как были еще склады, мастерские, конюшни и храм. Вряд ли в 16 веке здесь могла разместиться администрация московского наместника с гарнизоном. По описанию 1629 года Слободская крепость пришла в полную негодность, но ранее имела четыре башни (из них две проезжие), а на строительство ее стен ушло 200 срубов. При этом сказано: «по мере около всего города 275 сажень». Получается, что бревна срубов имели длину чуть более одной сажени, – менее трех метров. Это несколько странно. В 120 м к югу от сохранившегося фрагмента вала под дорожным покрытием ул. Володарского обнаружены нижние бревна сруба шестиугольного сооружения, возможно башни (5). Кроме этого здесь же поперек улицы, но ближе к валу найден фрагмент некой конструкции из горизонтальных бревен, нечто вроде двух стен на расстоянии 1 метр друг от друга (4). Как-то увязать эти находки с описанием кремля затруднительно. Можно только полагать, что город кроме старой крепости имел хорошо укрепленный посад. Таким образом, даже приблизительное расположение городских сооружений (башен, стен, вала и рва) до сих пор точно не установлено.

Кроме того, археологические исследования вблизи вершины оврага под дорожным покрытием улицы Володарского обнаружили древние захоронения в гробовищах (2) внутри мощного, но бедного находками культурного слоя без признаков его нарушения. Подобные захоронения в виде обложенного досками и прикрытого сверху берестой тела закопанного на небольшой глубине появляются с 12 века у крещеных славян, в том числе у вятичей на Оке. Рядом и поверх них под другим углом, похожие погребения. Это говорит, что кладбище через какое-то время заполнялось вторично. Положение головой на запад говорит о славянском обряде, у удмуртов – противоположное. Интересно также отметить следующее. При строительстве здесь же поблизости дома № 50 были обнаружены сидячие погребения. Так хоронили татары, а еще ранее древние финские и другие народы, например, водь в новгородской земле.

Что касается раскопок на территории Кирова, то, как уже упоминалось, первоначальное христианское поселение (предположительно слобода 15 века) помимо крутых речных и овражных склонов не имело особых укреплений. Зато здесь существовали многочисленные древневятские городища характерные для удмуртов и видимо славян.

 

7. Правдоподобные гипотезы.

Скудость данных и схожесть расположения позволяют провести аналогию между древним Слободским поселением и находками близь Никульчино. Действительно, береговые мысы в обоих случаях близки по форме и величине, в Слободском так же имеются сходные остатки вала, обнаружены старые финно-угорские захоронения и более новые, вероятно славян 12-13 веков. У нас так же, как в Никульчино в прошлом веке был снесен храм, – теперь на этом месте «вечный огонь». Если применить известную историческую судьбу Никулича к белым пятнам истории нашего города, то получим следующее.

Первоначально у нас существовало небольшое удмуртское поселение, с 12 века здесь могли появиться славяне-вятичи. Их следов не найдено по той простой причине, что они согласно обычаю сжигали трупы умерших. Правда хотя бы часть населения со временем стала христианами, – такие захоронения имеются. В конце 14 века городок был захвачен ушкуйниками и перестроен. Известно, что в начале 1396 года глава Пермской епархии епископ Стефан по пути в Москву освятил закладку часовни в Верхней Слободе. Такое название говорит о том, что это поселение являлось удаленной вверх по реке частью некого города. Наша Слобода могла быть основана вскоре после Никулича как его пригород. По-существу это были города-близнецы. Основание Верхней Слободы сразу закрепило за новгородскими переселенцами значительную территорию вдоль берега Вятки. Появились поселения между этими крайними пунктами, например, Волково. На древность нашей Слободы косвенно указывает следующий факт. Вероятно, первым слободским храмом был Никольский, – в честь почитаемого на Руси Николы (Никулы) Чудотворца, по имени которого и был назван первый русский город на Вятке. Храм много раз перестраивался и переносился, и отчасти существует поныне (9). Неизвестно где он стоял изначально. А ведь в таком случае именно там (по предположению автора) и находилась Верхняя Слобода.

Видимо в 1489 году из обоих городов были удалены прежние жители, но центром новой власти в регионе стала почему-то Слобода. Скорее всего, она меньше пострадала во время осады, тогда как Никулич был полностью разрушен. Чтобы стать надежным форпостом Москвы на вновь завоеванной территории в Слободском городе разместили стрельцов и конников, а посад заселили «надежными» переселенцами с северо-запада.

В немногочисленных источниках упоминаются разные варианты названия: Верхняя Слобода – 1396, Слобода – 1489 и начало 16 века, Слободской городок – 1505, Слободской городок верхний – 1532. До сих пор мы считали, что все они относятся к одному поселению. Но есть некоторые сомнения. Можно рассуждать так: если есть Верхняя Слобода, то должна быть и «нижняя» (или просто «Слобода»). Ответ такой.

Первоначально у города (Никулича) была одна слобода, которую и звали «Слобода». Когда появилась другая (например, в районе будущего Хлынова или наша Демьянка) ниже ее по реке, то первую стали звать «Верхней». Разумеется, шестаковцам приятнее думать, что топоним «Верхняя Слобода» относился к их поселению до того, как оно стало городком Шестаков, – здесь обнаружено селище 14 века.

В 19 веке появилось предположение, опирающееся на сомнительное предание, что, сплавляясь по Летке, новгородцы сначала основали городок Шестаков, и лишь позже из него выделилась Слобода. Думаю, такое мнение возникло в результате того, что после 1489 года эти городки заселялись и отстраивались новыми жителями, выходцами из Устюга и других северных земель. Не удивительно, что сначала они пришли к поселению в устье Летки, а уже потом вниз по Вятке в Слободу. Для них она не была «верхней» и в итоге превратилась просто в Слободу.

Вопрос о «Слободском городке верхнем» сложнее, но также объясним. Такое название появляется в грамоте из Москвы. Там по старым записям могли еще помнить изначальное название поселения – «Верхняя Слобода», а потому и город, основанный на ее месте, назвали в грамоте соответственно. Или к этому моменту появилась Нижняя слобода. Есть и другое объяснение, о котором скажу ниже.

Таким образом, все варианты названий относятся к поселению в районе нашего города. Другое дело, что в разные времена его местоположение могло меняться.

В 1153 году за один летний сезон был построен деревянный городок на реке Москове, тогдашней границе Владимиро-Суздальского княжества. Московская крепость располагалась на вершине берегового холма в некотором отдалении от реки. Подобные крепости и позже в 14-15 веках строились повсеместно на вновь завоеванных Москвой землях. Они имели правильную четырех или пятиугольную форму и площадь несколько гектар. Такая крепость могла быть возведена в Слободе. Но где она находилась?

Подойдем к вопросу о поиске древнего поселения с несколько необычной стороны. В непосредственной близи от него должно находиться христианское кладбище, которое со временем пришло в запустение, но не подвергалось жилой застройке. По моим прикидкам размеры его в 15 веке должны быть в пределах участка 50х50 метров, и примерно столько же в следующем веке. Такие места в центральной части города есть: это Детский парк, район «вечного огня» и за оврагом от него, а также территория бывшего монастыря в Светлицах (Старое кладбище у стадиона заполнялось уже после 17 века). Действительно, захоронения людей здесь попадались при земляных работах. В частности при рытье траншеи для газопровода к «вечному огню» ковш экскаватора вынес на поверхность множество костей и черепов. Но до середины 17 века здесь находился Слободской городок. Скорее всего, могилы появились после его запустения, то есть со второй половины 17 века, да в последствии здесь же при церквах хоронили богатых. Кладбище ранних веков находилось за оврагом к северу от городка, где рядом с удмуртскими захоронениями имеются более поздние славянские. А вот кладбище 16-го века могло быть только в районе Детского парка.

Поскольку к 1629 году городские деревянные укрепления пришли в полную негодность («город Слободской ветх, погнил и развалялся»), то построены они были, очевидно, задолго до того. Выходит, город уже много лет не подновляли, хотя средства для этого при необходимости найти было возможно: перед тем к северу от города был построен монастырь на 20-ти гектарах с 4-мя церквами и другими помещениями. Необходимость в укреплении городов сохранялась, Новый Хлынов (Киров) в 17 веке продолжал строить оборонительные сооружения. Монастыри в те времена являлись, по-существу, военизированными укрепленными поселениями. Среди монашеской братии не занятой работой формировались охранные отряды, деятельность которых по защите православия распространялась иногда на много верст в округе. Не ввиду ли ожидаемой защиты слобожане так пеклись об устройстве у себя монастыря? Тем более что посад, с севера примыкавший к городу, помимо оврага вдоль речки Козульки и берега реки не имел серьезных ограждений.

В описании начала 17 века кроме Города упомянут Острог. Под острогом обычно понимают огражденную часть посада. В Хлынове такой посад по описаниям примыкал к старому городу и появился еще в 15 веке, а в 17-м имел периметр более 3-х километров. Однако в 16-17 веках острогами называли также сооружения характерные для самостоятельных военизированных поселений (см. примечание). По существу это был отдельный город. Именно он мог располагаться на вершине Слободского холма, используя его немного срезанные и спрямленные склоны в качестве дополнительной защиты. Может быть, ввиду возвышенного положения именно он назывался «Верхним Слободским городком». Так как это название упомянуто впервые в 1532 году, то новый город был построен незадолго до того. Возвышенная часть Острога могла быть соединена со стеной старого городка защитным валом и стеной длиной примерно 350 метров (показано на схеме пунктиром). Видимо, фрагмент этой двойной стены и был обнаружен при рытье траншеи на Володарского вблизи предполагаемого юго-западного угла Слободского кремля. Острог в таком случае имел периметр ограждения около 2-х километров. Обращает на себя внимание пологий овраг к северу от Детского парка. Жители Острога могли использовать его для спуска к реке. Он также, отделяя предполагаемое кладбище от поселения, мог одновременно входить в оборонительную систему, замыкая промежуток между восточным углом Острога и берегом реки. Возможно, в укрепления Острога входила деревянная церковь (11), находившаяся еще в 19 веке в верхней части городского рынка.

Итак, после 1489 года Москва, используя переселенных устюжан, на возвышенном месте рядом со старым городом (Слободой), приходившим постепенно в негодность, построила укрепленное военное поселение, – Острог. Это было вызвано двумя причинами: во-первых, старый городок новгородцев был мал для размещения войск, а также не достаточно безопасен из-за наличия храма и как следствие, притока людей, среди которых могли быть разбойники, о наличии которых в регионе говорят документальные источники. Людей хоронили на берегу, где теперь Детский парк, и позже при церквах, которые строили на месте древнего дохристианского городища (и капища) для «освящения» его в борьбе с суевериями прежних культов. Это место на берегу обладает, как теперь принято говорить, ярко выраженной энергетикой, объясняемой экстрасенсами резким изгибом реки. Неслучайно «язычники» коммунисты снесли здесь часть храмов, зажгли жертвенный огонь и поставили каменного истукана.

 

8. Почти фантастические версии.

Итак, Никулич оставался «Хлыновым» до конца, не сдался московитам и за это был полностью разрушен, а уцелевшие жители переселены в центральные районы Московии. Такое развитие событий подтверждают глухие замечания некоторых историков, о том, что Вятка оказала сопротивление. Кроме того, среди краеведов уже давно идут споры о том, сколько Хлыновых было. В таком случае события 1418 года (бой с устюжанами) должны относиться к Никуличу. Напомню известное предание. Хлыновцы ожидали нападения, якобы, вотяков. Помощь им обещали послать устюжане. Но появились они не с той стороны, откуда их поджидали, а потому в ночное время были приняты за врагов. Неприятеля встретили на кромке оврага к северу от города. И только на рассвете обнаружили свою ошибку. Здесь все не правда: устюжане пришли правильно, с севера, откуда их и должны были ждать; обознаться при контактном бое, даже ночью, так чтобы угробить 4000 человек – невероятно. Кроме того, чтобы подойти к Хлынову (Кирову) с севера нужно сначала переправиться через реку, а сделать это незаметно не так просто. А вот Никулич был уязвим для нападений с севера.

После ликвидации Никулича его слобода (Верхняя), стала отдельным городком и новым центром на Вятке. Существование на тот момент поселения Хлыновка в районе Кирова остается под вопросом. Обращает внимание тот факт, что все русские поселения, основанные до 1489 года, расположены на правом берегу реки Вятки. Лишь только Хлынов (Киров) является исключением. Скоре всего он появился через некоторое время после установления московской власти в этом регионе. Это и понятно, левый берег тогда контролировался Казанью. Когда во второй половине 16 века ситуация на Вятке и Каме (после разгрома Казани) изменилась, появился Новый Хлынов, который и получил старшинство среди вятских городов. Перенос резиденции московских наместников на другой берег объяснялся, видимо большей безопасностью.

Некоторые краеведы, полагаясь на весьма спорное изложение в «Повести о Вятской земле» относят события 1374 года на 200 лет в прошлое, что существенно меняет хронологию Вятской истории. Получается, что никаких вятичей с Оки здесь не было, и тогда название реки Вятки произошло от новгородского прозвища финнов – воть. Например, к северу от Новгорода была Вотская волость.

« Стране дала имя одноименная река, на берегу которой находятся Хлынов, Орлов и Слобода, … Котельнич же находится в 8 милях от Хлынова на реке Речица, которая вытекает с востока и между Хлыновым и Орловым впадает в Вятку. Страна болотиста и бесплодна и служит своеобразным убежищем для беглых рабов».

Из приведенного отрывка книги дипломата С. Герберштейна «Записки о Московии» (в целом довольно путанной и явно основанной на рассказах различных информаторов) можно все-таки сделать некоторые достоверные выводы. Во-первых, города Никулича уже, а города Шестакова еще на момент пребывания посла в России (примерно 1517-1526 годы) не существовало. Во-вторых, если «Речицу» отождествить с рекой Чепцой, то город вблизи ее устья – Никулич, как раз примерно в 8 милях (14 км по прямой) от Хлынова (Кирова). Иностранец мог по звучанию спутал его с Котельничем. Судя по этой цитате, Новый Хлынов уже существовал. Некоторая неувязка с положением устья Чепцы может объясняться тем, что Вятка в этом месте часто меняла русло, вполне возможно 500 лет назад Чепца впадала в нее напротив Никульчино. Политические перемены на Вятке в конце 15 века произошли стремительно, от того сидя в Москве, было трудно разобраться в противоречащих друг другу старых и новых сообщениях.

О Слободе до 1489 года почти ничего не известно. Много вопросов задает грамота из Москвы в «Слободской городок верхний» 1532 года, из которой следует, что этот пункт был опорным в регионе средней Вятки. Некоторые полагают, что это было старое поселение в районе Шестаково. Но почему-то через несколько лет это название исчезает, а появляется новое, – город Шестаков.

Планомерных археологических исследований в нашем городе не проводилось, высказывались лишь оценочные догадки с точки зрения краеведов из областного центра. И все-таки автор, исходя из логики событий, а, иногда привлекая на помощь фантазию, попытался дать ответы на многие вопросы. Можно, например, предположить, что, как и сам Никулич, его Верхняя Слобода была разрушена, а ее жители переселены. Да и события 1418 года вполне могли происходить у нас, подходящий овраг (Косаревский Лог) имеется.

Летописное предание о Вятской земле было сочинено много позже описанных в нем событий, в период, когда усердно переписывалась вся русская история ранее 17 века. А уж тем более такая болезненная тема, как отношения Москвы с Русским Севером. Чтобы развязать войну Новгород обвинили в отступничестве от веры и связях с Литвой, а вятский Никулич обозвали Хлыновым, то есть городом хлынов, – разбойников и проходимцев.

И еще одно «крамольное» замечание. Речь пойдет о городе Орлов. Некоторые исследователи считают, что такое название города характерно для татарского языка, а, следовательно, он не мог быть так назван русскими людьми с севера. Можно предположить, что он был основан (или переименован) примерно в 1459–69 году москвичами, среди которых было много татар и их потомков, как опорный пункт для давления на непокорных вятичей. Кроме того, есть, правда не вполне достоверные, сведения, что Орлов существовал еще во время набега Тохтамыша в 1391 году! Если сопоставить это с тем, что тогда же на Вятке были устроены татарские поселения, то картина становится более прозрачной. Обращает на себя внимание и татарское происхождение слободских наместников начала 16 века. Известно, что на службе у московского царя было много татар. Они составляли значительную часть тогдашнего правящего класса. Не из таких ли татар состояло основное население Слободского Острога?

Пару слов о Каринском поселении татар. Впервые оно упоминается уже после присоединения Вятки к Москве. Можно лишь предполагать, что Карино появилось после 1391 года для присмотра за вятичами, или после 1489 года сюда прислали татар союзных Москве. Ко всему этому не надо забывать, что существуют факты, указывающие на сотрудничество Вятки и Казани в 1440–1480-х годах. Но все это требует отдельного непростого исследования.

Рискну высказать еще одну несколько неожиданную версию. Для поселения ушкуйников, как людей привычных к передвижению по воде, наиболее подходит место впадения в реку ее небольшого притока. В частности, в устье речки Спировки, на Ремзаводском холме, вблизи которого тогда протекала река Вятка. В Спировку было удобно заводить небольшие речные суда, – еще в 20 веке в ее устье была пристань. Кроме того, холм представляет собой естественную защиту, особенно с трех сторон. Даже в настоящее время это возвышенное место оставляет впечатление некоторой искусственности, а лет тридцать назад, когда территория завода была значительно меньше, многие в этом не сомневались. На другом берегу Спировки, возможно, находилось кладбище. Впоследствии здесь в 1597 году «досмотрели пустое место под монастырское строение». Разросшееся вдоль берега Спировки поселение стало со временем называться «Светлицы», а на самом холме остались лишь кузницы и мастерские ремесленников.

Замечу, что сама речка изначально могла называться Светлица. Такое и близкие по смыслу названия встречается в нашей области: Мутница, Быстрица, Холуница, Хлыновица и т. п. Окончание «ца» (произносилось «ча») характерно для древнего новгородского говора. Поселение у речки стало называться «У Светлицы», а позже просто Светлицы. Любопытно, что улица, поднимающаяся вверх по холму, называлась Верхняя. (Теперь это ул. Райниса, любимого слободского поэта советской поры.) Возможно, наименование улицы «Верхняя» сохраняло память об историческом прошлом этого места. В описании монастыря под 1615 годом говориться: «Да в Хлыновском пригороде Слободском над рекою Спировкою монастырь, а в нем… (далее перечислены церкви и другие строения)…, да за монастырем двор конюшенный, да слободка в шесть дворов…» Можно предположить, что эта «слободка», т. е. маленькая слобода, – остаток Верхней Слободы. Из этого описания следует, что Вятка к тому времени уже изменила русло, ушла от ремзаводского холма. Замечу, что подобная картина модификации речного ландшафта наблюдается и вокруг древних центров Хлынова, Котельнича и Шестакова. Все они когда-то были основаны на высоком берегу Вятки при впадении в нее небольших притоков, то есть в местах с естественной защитой. Исключение составляют Никулич, Слободской и Орлов. Об Орлове уже говорилось выше. Никулич был поставлен на месте древнего городища, и вокруг него были проведены земляные работы. Вопрос о Слободе до конца не ясен.

 

Примечания:

Селище – место, где когда-то было не укрепленное поселение.

Городище – место, где был город.

Город – в древности означало – поселение с внешними укреплениями в виде земляного вала, рва, деревянных или каменных стен с башнями и воротами. Городом также назывались сами эти укрепления. Город – центр власти над регионом. Города появляются вокруг замка феодала или крепости ему подчиненной.

Детинец – центральная, хорошо укрепленная часть русского города, его ядро, место пребывания лиц княжеской или иной власти. Название произошло от языческого обряда жертвоприношения дитя при закладке крепости. С 14 века появляется наименование кремль, возможно татарского происхождения.

Посад – огражденное или не огражденное поселение, примыкающее к городу, – для зависимых людей (народа), которых иногда принудительно посадили (поселили) поблизости. С посадских людей имеющих доход от ремесла или торговли брали тягло (налоги).

Острог – ограждение высотой до 6 метров в виде забора из вертикальных бревен с земляными укреплениями снаружи. Первоначально оно применялось как временное военное поселение, а также при осаде городов как противовес городским укреплениям для пресечения вылазок противника. С 15 века остроги известны как самостоятельные военные поселения на вновь завоеванных Москвой территориях. Остроги ставились вблизи от прежних городков или на пустом месте. В последнем случае они иногда становились самостоятельными городами, например, Иркутский острог. Остроги строились обычно четырех-пяти угольной формы, часто на возвышенном месте. По углам ставились дозорные площадки или башни с воротами.

Слобода (синоним Свобода) – небольшое частично укрепленное поселение людей разной степени личной независимости, свободных в той или иной степени от поборов и понуждений властей. Часто более или менее удаленная часть города населенная определенной категорией лиц: военными, иностранцами, переселенцами или ремесленниками. При наличии местного самоуправления, однако, подчиняется его (городской) власти, – княжеской или вечевой. Слобода ставшая городом, но сохранившая прежнее подчинение называлась пригородом. Так еще в 17 веке назывался Слободской по отношению к Хлынову. Сейчас это звучит иначе: город областного подчинения.


Copyright © Евгений Харин
Hosted by uCoz