|
|
|
Данная работа является логическим обобщением разнообразной исторической информации от классических работ историков 19-20 веков до новейших открытий. Автор не претендует на истину в последней инстанции, но лишь свежим взглядом дилетанта пытается обозреть необъятные пласты русской истории. Не отрицая и не замалчивая ни одного достоверного факта или авторитетного мнения, он выдвигает свои версии событий прошлого.
Евгений Слободской
«Иван Васильевич со своими татарами
взял в свое царство Казань и Астрахань».
Немецкая хроника 1533 года.
1. Новая хронология.
2. Золотой ключик.
3. Недостающее звено.
4. Империя ЗЛА.
5. Наведение европейского глянца.
6. Последнее прибежище негодяя.
Чтобы разобраться в хитросплетениях исторических событий 15 века придется запастись терпением и вниманием к деталям. Вся эта глава состоит из выстроенных по хронологии фактов полученных из общедоступных летописных источников.
Сначала кратко расскажем о делах ордынских начала 15 века.
В 1412 убит правитель Орды Джеляль-Эддин (сын Тохтамыша Зеледи-Султан наших летописей). Его поддерживал великий литовский князь Витовт. К нему приезжал Василий Дмитриевич Московский с дарами. До того, по крайней мере, с 1395 года, вся собираемая в русских землях татарская дань оставалась в Москве.
С 1416 года власть в Орде у четвертого сына Тохтамыша Джаббар-Берди, но в 1417 (или 19) году он погиб в бою.
В 1420-м у власти появляется сын Зеледи-Султана Улуг-Мухаммед. Но в 1423 году (по арабским хроникам) в ходе войны ее отнимает пришедший из Ак-Орды хан Борак (внук Урус-хана). В конце 1424 года беглый Улуг-Мухаммед появляется при дворе Витовта. Еще раньше бежал в Рязанскую землю другой разбитый хан и еще один сын Тохтамыша Кепек, который затем 10 лет боролся за независимость своего Рязанского улуса. В это же время хан Давлет-Берди откочевал в Крым. Происходило такое неустройство в виду того, что экономика Волжских городов была сильно подорвана погромами Тимура и налетами ушкуйников, торговля захирела, местное ремесленное производство скатилось до кустарного уровня, отпадение окраин Орды снизило приток налогов. Ханы стали с новой силой драться за остатки власти и богатств. Неудачники предприняли попытки отхватить для себя куски территории ранее подвластной Орде, основать собственные улусы. В Курской области (бывшей тогда в составе Литвы), например, с 1438 года недолго существовало татарское княжество Джагойдай.
С помощью войск Литвы Улуг-Мухаммед в начале 1428 года (по другим источникам 1425-го) выгнал Борака и вернул себе власть. В январе 1429 года Улуг-Мухаммед взял Кострому, ограбил и ушел. (?)
А теперь почитаем наши летописи.
В 1425 году по завещанию умершего Василия Дмитриевича (отметим, что известий о его жизни удивительно мало) московский стол получил его десятилетний сын Василий, опекуном которого был назначен литовский князь Витовт. Его дядя князь Юрий, сын Дмитрия Донского отказался признать старшинство над собой и уединился в своем Галиче. Мать Василия княгиня Софья в 1428 году ездила к своему отцу Витовту за поддержкой, что вынудило Юрия временно отступить. Но после смерти Витовта (в 1430-ом) спор уже в виде кровавых столкновений возобновился. Тем более что новый правитель Литвы Свидригайло был побратимом (свояком) Юрия. Свидригайло нашел нового друга среди татар, другого сына Тохтамыша Саид-Ахмеда, которого признал царем и Василий Московский.
В 1431 году состоялся поход москвичей под командой Юрия на Казань.
Вражда тянулась шесть лет, и только в 1431 году соперники поехали в Орду. При этом Юрий почему-то уехал с мурзой Тегиней за поддержкой в Крым. А хитрый и ловкий московский боярин Иван Дмитриевич Всеволожский в это время заручился поддержкой других мурз. В результате весной следующего года на ханском суде старшинство присудили Василию. Однако вскоре ловкий боярин, якобы не сумев выдать свою дочь за Василия, отъехал к его сопернику Юрию.
В связи с этим можно припомнить рассказ летописца о том, что по древней традиции решение хана должно было огласиться таким образом: Юрий должен был вести коня, на котором восседал Василий. Но хан, якобы, избавил Юрия от этого унижения. Этот эпизод навевает мысли о существовавшей тогда высшей при правителе должности конюшего, имевшего права на власть в случае смерти правителя. Летописец своим замечанием видимо хотел сказать, что Юрий в эту должность не вступил, а потому позже не имел прав на престол.
В апреле 1433 года в двадцати верстах от Москвы наскоро собранные отряды Василия были разбиты войском Юрия и его старших сыновей, якобы оскорбленных перед этим на пиру в Москве. Василий бежал, но был схвачен в Костроме. Юрий явился на Москве. По доброте, или какой другой причине он отпустил Василия со всеми его людьми, дав Коломну. Сюда стали перебираться московские сторонники Василия, и вскоре Юрий, оставшись в меньшинстве, с пятью людьми отбыл в Галич. По договору с Василием он признал племянника старшим братом и отказал наследство, минуя своих старших сыновей (Василия Косого и Дмитрия Шемяку), в пользу младшего Дмитрия Красного (или Кроткого). Перебежчик боярин Иван был схвачен и ослеплен, а на Косого и Шемяку отправили войско, но те с вятчанами и галичанами разбили москвичей на реке Куси.
В ответ Василий в 1434 году пошел на Галич и сжег его. Юрий бежал на Белоозеро.
Вскоре состоялась новая битва Юрия с сыновьями против племянников, – Василия Московского и Ивана Можайского под Ростовом. Василий бежал сначала в Великий Новгород, а потом в Нижний. Князь Иван перешел на сторону Юрия, и через неделю осады 31 марта 1434 года они взяли Москву. Мать и жена Василия попали в плен и были отосланы в Звенигород, еще один удел Юрия. Однако в это время (6 июня 1434 года) Юрий неожиданно умер. Братья перессорились, Шемяка и Красный пошли на сговор с Василием против старшего брата Василия Косого. Василий заключил с ними договор, по которому дал новые владения (Углич с Ржевом одному и Бежецкий Верх – другому, Звенигород, удел Косого, Василий взял себе), но потребовал во всем ему подчиняться и не иметь сношений с Вяткою, которую намеревался подчинить.
Косой объявил себя Государем Московским (пожалуй, этот титул впервые появляется в летописи), но, не имея поддержки, был выгнан из Москвы своими братьями. В 1435 году он собрал в Костроме войско из бродяг, (то есть нанял добровольцев), но был разбит Василием. После этого он напал на Вологду, где стоял московский воевода с гарнизоном. К нему по зову подошли вятчане. У Костромы после некоторого противостояния был заключен мирный договор, по которому он получил Дмитров. Через месяц договор был расторгнут. Косой с вятчанами пришел к Устюгу, захватил и разрушил его крепость Гледен, московского воеводу и многих жителей казнили (вешали и топили). В это время ничего не подозревавший Шемяка был схвачен в Москве.
В Ростовской земле при селе Скорятино состоялось сражение. На стороне Косого были вятчане и люди Шемяки, а с Василием Московским Иван Можайский и литовский князь Иван Друцкий. Косой был разбит, взят в плен и ослеплен (отсюда, якобы, его прозвище). После 1436 года он жил 12 лет в уединении. Шемяку же, заключив с ним договор, Василий отпустил.
В 1436 году Саид-Ахмед (напомню, еще один сын Тохтамыша) с помощью сыновей Едигея и родичей Темира-Кутлу изгнал Улуг-Мухаммеда с царства. Но хозяином Большой Орды стал Кичи-Мухаммед, внук Тимира-Кутлу. Саид-Ахмеду пришлось кочевать в степи между Литвой и Москвой, предпринимая временами малоуспешные набеги на Москву и Литву (он был там даже в плену в 1455-57).
В конце 1437 года скиталец Улуг-Мухаммед с 3000 татар захватил город Белев на верхней Оке вблизи тогдашней границы Московии, Литвы и Крымской Орды. Далее летописи сообщают странные вещи. Василий Московский отправил на него Шемяку и Кроткого, которые по дороге грабили своих, мучили людей, добывая доходы для себя. Татар они, однако, напугали, но дело испортил некий Мценский литовский воевода Григорий Протасов, посланный в подмогу москвичам, но передавшийся на сторону хана. Он якобы вызвал панику в русском войске. Тем не менее, хан ушел степью мимо русских границ за Волгу, обосновавшись в 1438-39 годах в Казани, поставив там новый город и основав тем самым Казанское ханство. Есть туманные сведения, что ему удалось это не без сопротивления со стороны прежних правителей этой области. В июле 1439 года он явился под Москву, простоял 10 дней, сжег Коломну, и ушел, пограбив округу. Великий князь при этом отъехал за Волгу.
Под 1440-м годом известен договор Василия с Шемякой, по которому тот «должен вернуть взятое у меня (у Василия) нынешним приходом». Однако о набеге на Москву со стороны Шемяки в это время летописи странно молчат (помещают его под 1442-м годом).
После этого Василий пошел на Шемяку, и тот бежал в Новгород.
Кроткий вскоре после 1440 года умер странной святой смертью.
В 1444 году некий Мустафа напал на Рязань, набрал пленных, затем продал их рязанцам же, но, замерзнув в степи, стал проситься пустить его зимовать. Из Москвы были присланы войска и вместе с казаками рязанскими и мордвой на лыжах татар не без труда перебили. После этого сообщается об ответном карательном набеге на Рязань и Мордву. В этом же году Улуг-Мухаммед захватил Муром.
В 1445 году Улуг-Мухаммед с сыновьями (их было трое: Махмутек, Касим и Юсуф) занял старый Нижний Новгород, осадив Новый. Отсюда ходил на Муром, но был отбит Василием с Шемякою и другими князьями. Весной этого же года сыновья хана вошли во владения Москвы. Перед тем сюда прибежали из осажденного Нижнего воеводы: они оставили сожженный город ввиду начавшегося голода. Под Суздалем 7 июля у Ефимьева монастыря не полное войско Василия (без Шемяки) было разбито, а сам он попал в плен. Татары далее подошли к Владимиру, и через Муром и Нижний ушли в Курмыш (по другим источникам в Казань).
14 июля в Москве случился сильный пожар, рассыпались даже некоторые каменные строения, началась паника, княгини, узнав новости о Василии, бежали. Город к обороне стала готовить чернь.
Летописи сообщают, что хан отправил из Нижнего к Шемяке посла Бегича, но, почему-то не дождавшись ответа от возможного союзника, ушел. Известно также, что Шемяка посылал в Казань дьяка просить не выпускать Василия из плена. Далее туманно пишут о договоре с пленным Василием освободить его за огромный выкуп 200000 рублей, есть намеки на некоторые дополнительные условия: «а иное Бог весть, и они между собой». В результате с Василием (1 октября) из Орды «выехали на Русь многие князи татарские со многими людьми». 17 ноября Василий въехал в Кремль.
Появились слухи, что Василий отдал татарам все Московское княжество, оставив себе только Тверь. Шемяка, Тверской и Можайский князья, московский люд, бояре, гости сговорились и 12 февраля 1446 года, воспользовавшись отсутствием князя, захватили Москву, взяли мать и жену Василия, разграбили казну и дома верных Василию бояр и горожан, многих похватали. Василий в это время был в Троицком монастыре. Здесь его Иван Можайский с людьми Шемяки принудили отречься и на другой день (вместе с его боярами в цепях) привезли в Москву. Малолетним сыновьям его удалось спрятаться и бежать в Муром. 16 февраля Василия, попеняв: «для чего любишь татар и даешь им русские города в кормление?» – ослепили на дворе Шемяки, он стал зваться Темным, и вместе с семьей отослали в Углич. Часть бояр бежала в Литву и в Тверь, остальные присягнули Шемяке.
Осенью 1446 года от имени пяти епископов (после смерти Фотия в 1431 году митрополита не было) отправили к нему послание, в котором укоряли за проступки против Василия, нарушение клятв и договора, оправдывали взятие татар на службу Москве: «из-за тебя держат их в земле христианской». Грозили отлучением от церкви и проклятием. 15 сентября Шемяка освободил пленника из заточения в Угличе, разрешив жить свободно в Вологде. Однако из Вологды Василий уехал в Белозерский монастырь, где местный игумен Трифон снял с него данную Шемяке клятву, а затем появился в Твери. Отсюда, собрав сторонников (в том числе Тверского князя, которому обещали женить его дочь на сыне Василия), пошел на Москву.
Из Литвы, узнав новости, подошли бежавшие от Шемяки москвичи. Близ Ельни они соединились с братьями Махмутека (Юсуф и Касим), которые, поссорившись, ушли от него. Им навстречу вышли из Москвы Шемяка и Можайский князь Иван. В их отсутствие в городе в канун Рождества произошел переворот. Шемяка бежал в Галич, и далее в Чухлому, где держал Софью Витовтовну (мать Василия), а далее с нею вместе в Каргополь (город на реке Онега). Василий тем временем взял Углич и у Ярославля соединился с татарскими царевичами. 17 февраля 1447 года он вернулся в Москву. Юсуф с Касимом в 1452 году за военные заслуги получили удельное княжество с центром в городке Касимов (ранее Городец Мещерский на Оке в Рязанской земле). Татарское удельное Касимовское княжество существовало более двухсот лет.
Отпустив Софью с боярином Сабуровым (тут же переметнувшимся на сторону Василия), Шемяка заключил мир, пообещав по договору вернуть казну и государственные бумаги. Замечу, что, будучи у власти и вербуя союзников, Шемяка сулил им большие свободы, фактическую самостоятельность. Это, прежде всего, касалось Суздальского и Можайского княжеств, Великого Новгорода, Вятской республики и видимо других территорий. Отчасти он успел выполнить обещанное.
Василий заключил договор с Можайским князем, дав ему в придачу земли, в том числе Бежецкий Верх. Шемяка между тем не успокоился, вел переговоры с Новгородом, Вяткой и Казанью, не вернул казну. Заводил крамолы: называл себя Великим князем, обвинял Василия, что тот отдал Москву татарам, отказался платить дань Большой Орде, сказав, что хан не имеет власти над Русью.
В это же время был избран из своих новый митрополит Иона. С 1437 года этот пост был не занят. Вернувшийся в 1440-м с Флорентийского собора, где была подписана уния (договор о союзе) Греческой церкви с католическим Римом, ставленник Константинополя митрополит Исидор был изгнан Московским князем как еретик. Отныне Русская церковь окончательно отделилась и от Рима, и от Византии, и от Киевской митрополии признавшей унию. Надо сказать, что враждующие стороны не доверяли друг другу, и оговаривали встречи только в присутствии вновь избранного митрополита.
Под 1446 годом летопись сообщает о нападении татар Махмутека на Углич. А в конце 1447-ого Махмутек пытался взять Владимир и Муром. В этом же году Саид-Ахмед напал на Подолию, а через два года вновь вмешался в польские дела.
В 1448 году был заключен новый договор Василия с Шемякой, но весной следующего Шемяка с Иваном Можайским осадили Кострому, взять не смогли. Близь Ярославля встретились с войсками Василия, но битвы не случилось, за обещание сохранить за ним Бежецкий Верх Иван перешел на сторону Москвы.
В 1449-ом у реки Пахры Касим разбил Саид-Ахмата. Тогда же Тверь стала вассалом Литвы.
В январе 1450-го московские войска разбили Шемяку под Галичем, но он успел бежать. В этом же году Шемяка последний раз наступал на Москву.
В 1451-ом Шемяка с вятичами захватил Устюг, казнив многих, кто не стал ему присягать. Затем шел к Вологде. В начале следующего года Василий, ранее занятый набегами татар в районе Оки, выступил к Устюгу, но Шемяка бежал в Новгород. В июле 1453 года в Москву пришла радостная весть, что, он отравлен подкупленным поваром.
После 1459 года в Великой Орде правил сын Кичи-Мухаммеда и потомок Урус-хана Ахмед-хан.
Все изложенное выше сильно сокращено, но даже в таком урезанном виде напоминает увлекательный голливудский сюжет, который уже несколько веков считается официальной русской историей первой половины 15 века. И вот эту кашу пипл хавает за обе щеки до сих пор!
К счастью при внимательном рассмотрении и установлении строгой хронологии событий, а главное некоторой смелости, можно найти ключ к этой шараде. Прежде замечу, что расхождение в датах в один-два года, – обычное дело у разных авторов и в летописных источниках.
Наша нить Ариадны – тождественная параллель между тремя сыновьями князя Юрия и тремя сыновьями хана Улуг-Мухаммеда!
Прежде всего, обращает внимание схожесть звучания имени Касим и прозвища Косой. Далее легко проследить соответствие поведения младших братьев: Юсуфа и Кроткого. Остается сопоставить старшего (наиболее активного) сына Улуг-Мухаммеда Махмутека со средним (и тоже самым активным) сыном Юрия – Шемякой. Если это одни и те же лица, то они не могут встречаться друг с другом, то есть сами с собой. Проверим.
1. В 1431 году Юрий едет в Орду для решения спора с Василием у хана, но почему-то попадает в Крым. Действительно, как он может встретиться с ханом Орды, если в то время у власти был Улуг-Мухаммед, то есть он сам!
2. После 1436 года все Юрьевичи, так или иначе, исчезают с политической арены, только Шемяка какое-то время действует в основном на северных окраинах, грабит и подстрекает, заводит крамолы с Казанью, Новгородом и Вяткой. На него списывают ослепление Василия Московского и прочие нехорошие поступки. Зато появляются их татарские двойники – сыновья Улуг-Мухаммеда!
3. В 1437 году еще один странный случай: посланный на Улуг-Мухаммеда Шемяка в бой так и не вступил, но зато пограбил своих. Видимо, летописец при переписывании по-новому объяснил известный погром московских владений Шемякой (Махмутеком), как поход по заданию Василия плохо исполненный неверным Шемякой.
3. Неизвестный по летописям, но упоминаемый в договоре 1440 года поход Шемяки на Москву, можно отождествить с осадой Москвы в 1439 году Махмутеком.
5. Договор Василия с Махмутеком 1445 года очень напоминает договор его же с Шемякой. Летопись сообщает, что к Шемяке от татар после пленения Василия был посол, но результат переговоров не сообщается.
6. Частые набеги Махмутека на северные города пересекаются с аналогичными нападениями Шемяки.
Итак, в 1425 году умер Василий Дмитриевич Московский (по нашей версии сын Тохтамыша), а спустя 9 лет после этого в Москве скончался при неясных обстоятельствах московский правитель князь Юрий. С другой стороны хан Улуг-Мухаммед правил Ордой с 1427 года до своего свержения в 1436-ом тоже 9 лет!
В Казанской истории (частью путанной, но богатой подробностями) есть сообщение о походе князя Юрия на Казань и другие города с убийством тамошнего царя Ли-бея с царицею. «И поставил себе на новом месте недалеко от старой Казани разоренной московскими войсками, крепкий деревянный город». Летописи о таком факте молчат, а историки относят его к походам Юрия 1399-1414 годов. А если это рассказ о захвате Улуг-Мухаммедом Казанского ханства в 1438 году (к этой дате склоняются многие современные историки), когда тоже был убит прежний хан?
В Казанской же истории есть красочный рассказ о пребывании Улуг-Мухаммеда под Белевым зимой 1437-38 годов, где он был вынужден построить себе ледяной город. (Все это подтверждает мысль о том, что ханы привыкли зимовать в городах, пусть даже ледяных.) В послании Василию он просит брата недолгое время отдохнуть от похода и скитаний, припоминает, что царь (то есть он сам) за 10 лет правления в Орде не брал с него дани (1427-36 годы, плюс год скитаний). Сначала Василий согласился, но потом, когда узнал, что вокруг хана собираются люди, побоялся и послал войско. Тот вновь просит повременить: «сыновьям своим прикажу служить тебе и подчиняться», при этом клянется: «Пусть мой Бог, да и твой, в которого я верю, убьют меня!» Но Василий уже не слушает его. Тогда перед боем хан молится возле церкви (якобы не решаясь в нее войти) христианскому Богу и тот дарует ему победу. Монгольские ханы, как известно, верили любым богам, лишь бы помогали.
Замечание. О дате смерти Улуг-Мухаммеда есть разные мнения. Обычно называют 1439 или 1445 годы. Но некоторые считают, что в эти годы главную роль (в завоевании Казани) играл уже его сын Махмутек, – их имена постоянно стоят рядом. От себя добавлю, таким приемом (сокрытия смерти хана, происшедшей вскоре после его изгнания из Орды) пытались запутать летописные записи. Надо сказать над ними хорошо потрудились.
Современные историки считают, что Василий был в плену у Махмутека чуть более двух месяцев, с 7 июля до 1 октября. А у Шемяки – с 12 февраля до 15 сентября 1446. Если сложить оба срока и промежуток между ними, когда Василий тоже был явно не свободен (полтора месяца в сопровождении татар ехал в Москву, а на момент взятия людьми Шемяки находился в монастыре, которые часто использовались для заточения) то, как раз и получится 14 месяцев (с неделей).
Не проще ли положить, что Василий был взят в плен Махмутеком с братьями и приведен в Москву как заложник, с обещанием отдать княжество. Добавлю, что по Казанской истории Василий был в (почетном) плену у казанцев именно 14 месяцев. С этим, кстати, согласен словарь Брокгауза и Эфрона. Для гарантии Шемяка (Махмутек) ослепил соперника. Правда, эти планы встретили сопротивление духовенства, части бояр и народа, братья перессорились, двое решили не рисковать, и (возможно по обещанию отца данному Василию во время стояния в ледяном городе) перешли на сторону Василия. После этого Шемяка (Махмутек) остался в меньшинстве, сохранив (и то на время) за своими потомками лишь Казань, – с той поры злейшего врага Москвы.
Василий Темный умер в 1462 году, без принятия иночества. Причем похоронили его в тот же день (как мусульманина). В своем завещании он разделил владения между всеми сыновьями и супругой (старшему, Ивану, дал большую часть), «приказав их всех брату своему королю польскому Казимиру». Эта реплика ставит в тупик историков. Но если вспомнить об обещании Тохтамыша, отдать Витовту Москву, а также то, что мать Василия Темного была литовской крови, многое проясниться. Одновременно становятся понятны притязания поляков на Москву в Смутное время.
Политическая борьба за Русский улус проходила между лагерями сторонников монгольских кланов-династий. В рассматриваемом случае – сыновей Тохтамыша. Шемяка искал друзей и союзников среди всех недовольных единовластием Москвы. Это были: республиканский Русский север, униженные Суздальские князья, опасающийся потерять свои владения Можайский князь. Участие Новгорода, несомненно, однако оно явно вялое. Республика к тому времени уже ослабела, от нее отпал Псков, сюда нужно добавить непрерывное военное и экономическое давление Москвы и разочарование городских низов политикой местных «олигархов». Оттого инициативу борьбы перехватила молодая Вятка, куда стекались пассионарии со всей северо-восточной Руси.
С помощью добытого в предыдущей главе Золотого ключа попытаемся приоткрыть дверцу в прошлое Русской истории. Но сначала ретроспективой пройдемся по некоторым критическим моментам нашей истории.
Александр Батыевич Невский в лице своего младшего сына Даниила (от жены-монголки) в условиях жизни в составе Орды сделал попытку основать династию русско-ордынских правителей. Для монголов это был троянский конь, с помощью которого через удельное Московское княжество шло проникновение татар в Русь. Процесс этот начался не сразу после Батыева погрома, так как значительная часть монголо-татар были приверженцами старого кочевого образа жизни. Они довольствовались собранной данью (ясаком) и нечастыми «профилактическими» набегами в голодные зимы. (Напомню, их собратья в далекой Монголии тоже не вдруг переселились в завоеванный Китай.) Лишь когда в степях наросло новое поколение ордынцев (татаро-русских метисов не только в генетическом, но и культурном плане), появилось стремление к расселению на север и оседлому городскому быту.
Прежде всего, в Москву был перенесен церковный центр, – татаризованная Сарайская епископия, а следом и Русская митрополия. Примечательно следующее: между 1300 и 1326 годами Киевский и всея Руси митрополит, не задерживаясь во Владимире, постоянно переезжал из города в город, часто живал в Москве, где сдружился с Калитой, который правил еще при жизни князя Юрия. Почти дословная цитата из уважаемого Ключевского. Летописцы и историки таким маневром пытались размыть во времени неприятный для объяснения факт устройства нового церковного центра в небольшом городке.
Планы Олексы–Неврюя (монгольское имя князя Александра Невского) сбылись отчасти: в новой духовной столице, избавившись от лишних русских князей, сел хан Узбек. Здесь была его северная резиденция крепость Новый Кырым. Город вокруг нее татары звали Новый Сарай. Для надежного подчинения все еще значительного населения бывших русских княжеств после некоторый опытов по внедрению Ислама (после восстания в Твери его сохранили только среди части татар) была сделана ставка на усиленное внедрение среди него христианской набожности. Оплотом этого стали многочисленные монастыри, особенно густо покрывшие окрестности Москвы. Христолюбивое воинство из отрядов вымуштрованных монахов было в то время основной силой Орды на этой территории. Подчинялось оно исключительно московскому митрополиту, а тот – напрямую хану, выдававшему ярлыки. Монахи выполняли не только полицейские функции надзора за окрестными крестьянами, но и участвовали в сражениях.
С этого момента меняется характер выбора Верховного правителя Орды, – хана или царя. Ранее это происходило на Курултае, где относительная демократичность процедуры обеспечивалась присутствием массы вооруженного татарского войска. Теперь же правитель мог захватить власть кулуарно, путем заговора и переворота, укрывшись затем со своими сторонниками за стенами крепости – Кремля. Этому в силу указанной причины способствовало инертное отношение к происходящему русского населения.
Появление внутри русских земель чисто ханского владения – Московского княжества – обострило ситуацию. Многолетнюю борьбу Твери и Москвы нужно рассматривать как противодействие Орде со стороны последнего сильного русского княжества.
На миниатюре изображающей восстание в Твери против Шевкала в 1326 году народ избивает татар и поджигает мечети. Отсюда видно, что мечети появились повсеместно в русских городах, прежде всего в Москве, которая, к слову сказать, видимо утратила в 14 веке свое название. Вообще замечу, лица татар времен Батыева нашествия на иллюстрациях имеют явные монгольские черты, а в последующие времена они мало, чем отличаются от русских воинов. То же самое с одеждой и вооружением.
Москва не была одинока, помимо Тульского еще одним «татарским» княжеством была Рязань. Перенос столицы рязанской земли после Батыева погрома на другой берег, упоминания о рязанских татарах и позже казаках, размещение здесь касимовских татар в 15 веке, – говорят о многом. К Рязани, Туле и Москве следует добавить Ростов, где, как известно, в 14 веке хоронили знатных татарок, умерших в русских землях.
В ходе начавшейся в 1360 году непрерывной борьбы за власть в Сарае и последовавшего за этим распада Орды на две-три и более частей, Москва-Кремль стала второй (после Старого Крыма) столицей державы Мамая, построившего здесь с помощью мастеров с запада неприступную крепость из белого мамайского кирпича. Возможно, какой-то потомок Невского под именем Дмитрия-Митяя до 1379 года (который в последствии переправили на 1389-ый) еще оставался здесь в роли формального правителя. Династия московских князей ведущих происхождения от Калиты (Узбека) или даже от Ярослава (Батыя) в конце века могла существовать, но заметной роли они, являясь марионетками ордынских правителей, не играли. К тому же этнически и культурно в 14 веке они уже практически не отличались от настоящих ханов.
В 1380 году в битве с пришедшим из Заволжья (и Задонья) Тохтамышем основное сопротивление оказали русские воины, в том числе, монахи, уже изначально фанатично настроенные против поганых половцев. Поэтому бежать с поля сражения Мамай мог только в свой Новый Кырым. Тохтамыш не стал его преследовать, а прежде заручился поддержкой части русских князей и возможно устроил заговор в Москве против Мамая. Приглашенный Мамаем из Киева митрополит Киприан прибыл весной 1381 года. Скорее всего, Мамай был тогда еще жив. А вот когда начался мятеж и Мамай был убит, Киприану и сторонникам старой власти еле удалось бежать из Кремля. Осажденные доверились хану, видимо обещавшему жизнь литовцам и другим иностранцам за уход их из крепости. Однако безбожное воинство Тохтамыша, припомнив битву на Калках, перебило всех московских христиан. После этого Тохтамыш дал денег на похороны убитых и заселил Кремль своими людьми. Все эти перипетии еще сохранялись в памяти и летописях в конце 15 века, а потому были вытравлены красочными сказками, сочиненными во времена очередного переустройства государства. Неудивительно, что, не смотря на появившееся почитание Дмитрия Донского, РПЦ канонизировала этого Поручика Киже нашей истории совсем недавно.
Простоявший в 1395 году две недели под Москвой Тамерлан ушел с большой добычей, но гнался он за разбитым Тохтамышем не только из-за этого. Видимо москвичи дали эмиру присягу верности и для гарантии были принуждены к принятию Ислама. Иначе непобедимый азиатский правитель не оставил бы от Москвы камня на камне. Дошедшие до нас сообщения о ношении святой иконы из Владимира и обратно, – затушеванные воспоминания о важных религиозных сдвигах того периода. Над Москвой вновь, как при Узбеке, появились полумесяцы на башнях-минаретах.
После ухода Тимура Едигей заключил с Тохтамышем договор, по которому получил во владение левобережье Волги. Граница видимо вновь прошла по Дону, так как донские казаки входили в Ногайскую Орду Едигея. В 1399 году состоялось выяснение их сил, после чего Тохтамышево влияние упало, и Москва стала принуждаться платить дань степной Орде.
Регулярной дани Волжской Орде (исключая разовые выплаты 1381, 1390, 1408 и, по-видимому, 1395 годов) Москва уже давно не платила, хотя и продолжала собирать. Но вот когда в Сарае появился новый хан Зеледи-Султан Тохтамышевич, Московский князь Василий поехал к нему с дарами. Но не сразу, а уже в конце его короткого двухгодичного правления в 1412 году. В этом году Зеледи-Султан был убит своим братом Кирим-Берди. Потому поездку Василия можно отождествить с захватом им власти в Сарае, а самого его – с названным братоубийцей. Действительно, при Тохтамыше Москва подверглась полному опустошению, поэтому вполне логично, что с 1385 года здесь появляется сын хана Василий, с которого началась новая династия московских правителей. В известном завещании (как обычно сохранилась только копия) 1389 года Дмитрий Задонской (по нашей версии – хан Тохтамыш) выразил надежду на возможность избавления от власти Орды. Это надо понимать как зависимость от очередного заволжского правителя, – ставленника Тимура из потомков Урус-хана, а также Едигея.
После смерти опасного конкурента Едигея, среди многочисленных Тохтамышевичей началась борьба за власть. Сначала за Волжское царство, считавшееся по традиции старшим улусом, а затем, после его окончательной потери, – за Московское. В результате с 1420 до 1434 (или 36) года с переменным успехом верх держал Улуг-Мухаммед. Под именем князя Юрия (Гюргия) он появлялся в Москве. (Вспомним, как он молился любым богам, лишь бы помогали.) В летописях оставили только отрывочные упоминания о его пребывании в Москве, что создало картину краткости его правления. В 1436 году потомки Едигея и Урус-хана отвоевали Поволжье. Это заставило Сарайских Тохтамышевичей и верных им татар искать постоянное прибежище на севере, – в Москве, Рязани и Казани, что естественно встретило сопротивление их родичей в Москве.
Как все это увязать с официальной летописной родословной русских правителей? Полностью ей не верили даже некоторые историки 19 века. Очень красноречиво следующее умолчание в панегирике начала 16 века «Повести о Темир-Аксаке».
«В лето 6903 (1395). Во дни княжения благоверного и христолюбивого великого князя Василия Дмитриевича, самодержца Русской земли, внука великого князя Ивана Ивановича, правнука великого князя Ивана Даниловича, в 15 лето царства Тохтамышева, а в 7 лето княжения великого князя Василия Дмитриевича, индикта 3, в 13 лето по татарщине, по Московском взятии, бысть замятня велика в Орде: прииде некоторый царь Темир-Аксак из восточные страны, от Синее Орды, Самархинския земли, велику брань створи, много мятежь воздвиже во Орде и на Руси своим приходом». Здесь, прежде всего, бросается в глаза то, что среди предков Московского правителя не упомянут его отец! Фигурирует лишь отчество Дмитриевич. В этот же период для утверждения законности и преемственности власти в Благовещенский иконостас в деисусный чин к обычным семи иконам были добавлены еще шесть икон, соименных московским великим князьям, начиная от Даниила Александровича и кончая заказчиком, – Василием Дмитриевичем.
По весьма осторожному замечанию Л. Бетина сделанному еще много лет назад: «Случайное совпадение, даже если учесть систему наречения московских князей, имеет здесь ничтожную вероятность, поэтому здесь должно видеть совершенно продуманную систему, несущую на себе вполне определенную идеологическую нагрузку. Московский князь прибег к силе искусства для того, чтобы еще раз выразить идею преемственности великокняжеского престола московским великим князем». Видимо не все было гладко с этим вопросом.
Принято считать, что свое прозвище князь Дмитрий Донской получил после победы над Мамаем на Дону. Но если в действительности Мамая победил Тохтамыш, а Дмитрия (Митяя) на тот момент уже давно не было, то откуда у московского правителя взялось это прозвище? Разгадка этому, и она же недостающее звено в цепи наших доказательств, – есть!
Оказывается, в первоначальных летописях о событиях конца 14 века Дмитрий имел прозвище Задонской, и даже, что более поразительно, его сына именовали Василий Дмитриевич Задонской! Так значится в частности в предисловии «Сказания о Вавилоне граде». Отсюда же название поэтической повести «Задонщина», от первоначального текста которой видимо мало, что сохранилось, так как по замечанию В. Григоряна «создается впечатление, будто некая гигантская рука на протяжении трех веков неутомимо трудилась над редактированием текста, беспощадно вымарывая одни его куски и заменяя их другими». Остается только домыслить в таком плане: Тохтамыш в крещении (вполне возможно посмертном) получил имя Дмитрий, этим приемом как бы оказалась соблюдена преемственность московского правления. Чтобы отличить его от прежнего князя Дмитрия (Митяя), умершего в 1379 году, ему дали прозвище Задонской, то есть пришедший из Задонья, то есть из Заволжской Орды. Поэтому в отрывке, приведенном выше, не упомянут отец Василия Дмитриевича (хан Тохтамыш), иначе пришлось бы написать его отчество: Тохтамыш (Дмитрий) Туйходжевич. Таким ловким приемом вкупе с переписыванием летописей удалось выстроить родословную от «легитимного» Александра Невского и далее от Рюриковичей. Показательно, что Дмитрий Задонской впервые передал великое княжение своему сыну Василию без ханского ярлыка, как свою отчину. Произошло это по летописям перед его смертью в 1389 году. Конечно, Тохтамыш в этом году умирать не торопился. Просто для позднего объяснения не участия русского митрополита в церемонии отпевания умершего царя (не христианина) подобрали дату его смерти с учетом того, чтобы в этот момент в Москве митрополит отсутствовал, а именно в 1389 году, когда Пимен умер, а Киприан еще не заступил. Вот откуда странное совпадение смертей Пимена и Дмитрия!
Дмитрий Задонской пришел с востока не один, а со своими «боярами». Вместе с тем, не все представители ближнего окружения прежней власти были перебиты в 1382 году. Большая часть русских князей и бояр (разумеется, русских в территориальном, владетельном смысле, а не строго национальном) уцелела и перешла на службу Тохтамышичам. Между старыми и новыми (юными) боярами вспыхнули разногласия, которые отразились в источниках. В частности эти разногласия возникли по поводу переноса иконы Владимирской Богоматери в Москву, а так же вмешательства Москвы в борьбу рязанских князей. Летописец отмечает, что такие неправильные решения были подсказаны юными боярами: «се бо вздумаша боляры унии». Некоторые летописцы выказывают свое негативное отношение к татарам в окружении князя Василия, называя их по старой традиции погаными половцами. «Старые бояре того не похвалили, так говоря: Хорошо ли сделали юные бояре, пригласив (для войны с Литвой) половцев на помощь?» И это совершенно понятно: пришельцы с далекого востока (из-за Дона и Волги) не знали русского языка и старых русских (да и золотоордынских) порядков. «Ведь не было в Москве в то время (правления Василия Дмитриевича) бояр старых, но юные совет держали обо всем, и много в них раздоров было из-за чинов».
В 1395 году Москве чудом удалось избежать погрома Тамерлана. Примечательно, что войско Тимура, преследуя разбитого и бежавшего неизвестно куда Тохтамыша, разделилось, и одна часть подошла к Москве. Одной данью вряд ли обошлось. Скорее всего, московская элита сидевшая на тот момент в Кремле принесла присягу азиатскому эмиру и для гарантии, вероятно, открыла дорогу Исламу на Русь. Неудобные воспоминания об этом религиозно значимом событии вылились в предание о ношении икон и заступничестве Божьей матери. Не удивлюсь, если иконы тогда были вынесены из Москвы.
Тимур привел с собой сыновей Урус-хана, которые начали борьбу с Тохтамышичами за власть в Орде. Беглый Тохтамыш заручился поддержкой литовцев, даже отдал им Владимир, но потерпел несколько поражений.
О происхождении Урус-хана и Тохтамыша (как впрочем, и других Чингисидов) точно не известно, можно лишь сказать, что они видимо потомки разных сыновей Джучи.
После недолгого периода жесткого правления в Орде узурпатора Едигея, в начале 15 века вновь началась смута. По временам потомкам Тохтамыша удавалось захватить Сарай. Возможно, некоторые сообщения наших летописей о событиях в Сарае в этот период (1395-1436 годах) в действительности относятся к Москве.
В 1436 году внук Тохтамыша Улуг-Мухаммед с 3000 татар был изгнан из Сарая и стал искать себе улус. Ему удалось закрепиться в бывшей Волжской Болгарии, – Казанском ханстве. Разногласия между потомками Тохтамыша возникли еще ранее, но утрата Нижнего Поволжья обострила борьбу. Хан и его сыновья притязали на Москву, несколько раз им удавалось захватить в ней власть.
После компромисса 1445-46 годов, когда двое из трех братьев хана получили значительные владения в русских землях, произошло очередное расселение татар среди русских и усиление военной мощи Москвы. «Характер княжения Василия Васильевича с этих пор совершенно изменяется. Пользуясь зрением, Василий был самым ничтожным государем, но с тех пор, как он потерял глаза, все остальное его правление отличается твердостью, умом и решительностью. Очевидно, именем слепого князя управляли умные и деятельные люди». (Костомаров)
В 1476 году последний сильный правитель Большой Орды (1459-81) Ахмед-хан (потомок Урус-хана) потребовал от Ивана Московского «выхода» и приезда в Орду. Но, не дождавшись ответа, в 1480-ом явился сам. Простояв в нерешительности на берегу пограничной реки Угры до начала зимы, он вернулся назад. Уходя с Угры в начале ноября Ахмед-хан послал Ивану грамоту, где требовал в 40 дней собрать 60000 алтын выхода, «а на себе бы носил Батыево знамение, – у колпока верх вогнув ходил, занеж вы блужные просяники» (эта цитата не понятна, но видимо хан считал московских правителей не вполне законными). В противном случае грозил придти летом и расправиться. Одной из причин поспешного отхода хана могло быть беспокойство за оставшиеся в тылу беззащитные Сарайские станы. Возможно, что пока татары стояли на Угре, им в тыл послали по Волге карателей, которые перебили множество людей. В летописной истории при описании этого события есть интересное замечание. Между двумя воеводами, русским и татарином (звенигородским воеводой Василием Ноздреватым и беглым крымским царевичем Нур-Давлетом), посланными руководить набегом, произошел такой разговор: «Не жалко тебе губить свою родину!?» Причем не понятно, кто кого вопрошает.
В 1449 году образовалось независимое Крымское ханство Гиреев. Его основатель Хаджи-Гирей был внуком Тука-Тимура, сына Джучи, а, следовательно, отдаленным родственником Тохтамышичей. (Не отсюда ли их дружба с Московскими правителями?) От его сына Менгли-Гирея бежали в Москву братья Нур-Давлет и Хайдар. Именно первый из них был послан в 1480-ом на сарайские кочевья Ахмед-хана, а с 1486 года он стал князем Городецким–Касимовским. В 1469 году турки под командованием Якуба (?) напали на Кафу, западно-европейскую колонию в Крыму. В 1475 году им удалось захватить город, а к 1478 году окончательно установить власть в Крыму через своих вассалов – ханов Гиреев.
В 1479 году был подписан договор о военном сотрудничестве между Москвой и Крымом. «А на Ахмата царя быть с нами за один: коли пойдет на меня царь Ахмат, и тобе моему брату, великому князю Ивану, царевичев твоих отпустить на Орду с уланами и с князьями. А пойдет на тобе Ахмат царь, и мне Менгли-Гирею царю на Ахмата царя пойти или брата своего отпустити с своими людьми. Также и на короля, на вопчего своего недруга, бытии нам с тобою заодин…» В конечном счете, крымцы и довершили погром Орды. Летом 1502 года состоялось последнее сражение, и Большая Орда перестала существовать. Принято считать, что после этого остатки ордынцев-мусульман (сами себя они часто называли узбеками) ушли далеко за Волгу, завоевали часть разноплеменных тюрков Средней Азии и положили начало Узбекскому этносу.
Пару слов о Казанском ханстве (царстве). В 70-х годах 14 века, когда бывший вассал Орды Волжская Болгария получила некоторую самостоятельность, на нее, как уже говорилось, стала оказывать давление Москва. В 1372 году здесь на реке Суре был даже построен городок под названием Курмыш. (Вероятно, имя Тохтамыш означает маленький Тохта, а Кырымыш, – маленький Кырым, или Кремль.) Однако независимое существование продолжалось. Последний поход на Казань (до Улуг-Мухаммеда) москвичи совершили в 1431 году. Хотя ханство и возникло как отделившаяся часть Золотой Орды, политический порядок в нем заметно отличался и отчасти напоминал московский. Только бояре (состоятельные аристократы) назывались по-татарски мурзами, князья (знатные потомственные аристократы) – биками, а дворяне (служивые военные люди разной степени знатности) – уланами. (По-монгольски огланами звали гвардию из знатной молодежи.) Важную роль играл духовный глава мусульман Сеид, вместе с тем традиции Ислама соблюдались лишь чисто внешне и не распространялись на разноплеменный народ, сохранявший свои верования. В частности общеизвестна склонность тогдашних казанцев к выпивке, явно противоречащая традиционному Исламу. В таких условиях хана-царя часто избирала (приглашала) сама мощная казанская аристократия, опиравшаяся на сбежавшихся сюда со всех концов воинов-ордынцев. В этом было некоторое отличие от московских порядков, более похожих на порядки в Орде 14 века. Впрочем, в свете наших «открытий», стройный летописный порядок передачи власти в Москве видимо не имеет никакого отношения к реальности.
Остается добавить, что после разгрома Грозным Казань стала русским городом. Только через 200 лет сюда начали возвращаться татары из сельской местности, появились мечети. Но еще в 19 веке они составляли всего 11 % населения города. Только при Советской власти формально восстановилась татарская автономия. Советские лидеры всегда опасались русского народа, а потому всячески стремились разделить Россию на национальные территории.
Добавлю к этому, сын убитого Мамая, по имени Мансур, бежал в Литву. Его потомки стали князьями Глинскими. Елена Глинская была матерью Ивана Грозного.
Итак, более трехсот лет в Золотой Орде и связанной с ней Руси шла ожесточенная почти непрерывная борьба за власть различных династий чингисидов. Связанные с ней насилия и погромы отразились в памяти народа как эпоха «ордынского ига».
Потомки ханов правили на Руси до узурпатора Бориса Годунова, – совсем уж безродного обрусевшего татарина. После его смерти Россию накрыла волна Смутного времени. Началась новая история, хотя татарский след сохранялся еще долго.
«Пусть Мамай радуется в вечном кочевье своем: если русские князья, бояре, воеводы, пришедшие за Дон отыскивать свободы, его и победили, то сделались сами, зато на веки веков истыми монгольскими татарами, да еще не Золотой, а Византийской Орды». – А. Герцен.
С середины 15 века началось победное шествие Москвы. С этого времени видим открытое участие в войнах на ее стороне татарских царевичей разного происхождения.
1454 год. Василий Темный взял Можайск, его князь бежал в Литву. Туда же бежал сын Шемяки Иван. Бежецкий Верх получил союзник Василия Серпуховской князь Василий Ярославович. 1456 год. Серпуховской князь был схвачен и уморен. Отошло к Москве и Суздальское княжество. Умер Рязанский князь и завещал свою землю вместе с сыном Василию Московскому. В Рязани появился наместник.
1458 год. Поход на Вятку, взяты Котельнич и Орлов. Хлынов после длительной осады подписал договор.
Начались почти непрерывные стычки с Казанью в виде взаимных набегов. Первые успехи появились только в конце 60-х. Весной 1468 года московские воеводы собрались на Вятке под Котельничем. Воевали черемис, затем «выплыли в Каму» и воевали здесь татар и вернулись в Москву через Пермь и Устюг. А в это время казанцы пришли к Вятке и заставили ее жителей предаться хану Ибрагиму (сын Махмутека, а по нашему предположению, сын Шемяки Иван, – в летописях после 1471 года не упоминается).
В следующем 1469 году новый поход на Казань. С Устюга приплыл по Вятке отряд войск, но вятичи (у них в это время находился казанский посол) отказались воевать против Ибрагима. Далее в сражениях под Казанью впервые упоминается татарская судовая рать. Осада города и мир.
После смерти в 1471 году князя Александра Михайловича, Ярославское княжество окончательно подчинилось Москве.
1471 год. Летом Иван Васильевич Московский собрал все свои силы, включая Псков и Вятку, для похода на Новгород. Предлогом стало неуважение к Московскому государю, отступление к латинству и связи с королем Польши Казимиром. Новгородцы искали союзников, что неудивительно в виду экспансий Москвы. На реке Шелони сорока тысячное новгородское ополчение было разбито татарской конницей. Псков понудили выступить против Новгорода за обещания сохранить некоторые вольности и помощь в обороне от немцев. Дальнейшая история города показала наивность такого доверия.
Новгородские земли подверглись разбою. По наущению из Москвы изо всех мест шли на них отряды и шайки для грабежа. Был подписан договор по старине, выплачено 15 000 рублей и отобраны некоторые территории.
В 1474 году последние ростовские князья окончательно продали свои владения московскому правителю.
1475 год. Осенью Иван с людьми прибыл в Новгород и стал разбирать доносы и вершить суды, как это делали когда-то в 9-12 веках русские князья. Неугодного посадника и его окружение арестовали и отправили в Москву. Иван взял много денег и добра с новгородцев в качестве подарков и судебных издержек.
1476 год. Зимой Иван затеял новый карательный поход на Новгород для умаления его свобод и вольностей. Поводом стало не почитание как Государя и бунт против московских послов. Из города был увезен вечевой колокол, отняты некоторые земли, увеличена дань и т. п.
На следующий 1477 год Новгород подвергся осаде со стрельбой из пушек. Под обещание мира Иван вошел в город, но приказал хватать своих противников и казнить. Далее началось постепенное, планомерное переселение житных (зажиточных) людей десятками и сотнями семейств. Торговля с Европой скоро прекратилась, город беднел, люди расходились кто куда. Но он еще долго держался, сохраняя тень былого. Новая власть к 1491 году построила здесь символ своего могущества – каменный Кремль. Следующий Иван Грозный вырезал его население почти поголовно, ограбил древние храмы и заселил город новыми людьми.
В начале 1478 года, когда Иван Московский еще был занят своими делами в Новгороде, войско Ибрагима шло через Вятку на Устюг (возможно на помощь новгородцам), но, узнав о падении Новгорода, повернуло назад.
1485 год. Поход на Тверь, измена бояр, князь бежал.
Весной 1487 года на Казань послали большое войско, и после трех недель осады город сдался. Сын Ибрагима Али-хан (Василий Шемятич?) попал в плен. На место хана посадили его брата Магмет-Амина, подручника Москвы, который правил до 1518 года, став последним Казанским правителем из данного рода. Третий брат Худай-Кул жил в России и в крещении был назван Петром.
1489 год. Покорение Вятки. Ее старая столица Хлынов (Никулич) был полностью разрушен, жители выведены в Подмосковье, на их место прислали устюжан, а рядом со старой Слободой новгородцев построили Острог, в котором засели московские наместники татарского происхождения. Борьба их с местными разбойниками продолжалась еще долго.
Замечание. История Великого Новгорода и всего Русского севера требует отдельного исследования и здесь затрагивается лишь вскользь в связи с основной темой.
Перечисляя все это, остается только добавить, что зло или зело (высшая ценность) иногда расшифровывалось как аббревиатура: Земля, Люди, Оружие; – девиз Московских правителей.
По мнению Гумилева, старая Русь проиграла потому, что представляла собой на тот момент разнородную массу, оставшуюся от ранее (до середины 12 века) единого (сцементированного варяго-русами) древнерусского суперэтноса. А вот их противник, – московиты, – это ядро нового нарождающегося этноса, – великороссов. Отчасти с этим можно согласиться. В Москву, в значительной степени искусственно, стягивались активные личности со всех соседних стран и земель. Произошло это в силу ряда причин: Москва была выделена Ордой как второй центр, политика московских правителей заключалась в привлечении на службу всех желающих с последующей раздачей на прокорм владений, отнятых у соседей. Все они становились московитами, новой элитой будущей России, забывшей свои старые корни. Я бы только подчеркнул, что процесс этот в 15 веке проходил на фоне гражданской войны между сторонниками средневековой демократии (со всеми ее немалыми недостатками) и приверженцами безудержного грабежа и насилия азиатского толка. Когда последние победили, это стало особенно ясно видно.
Из всего сказанного вырисовывается картина окончательного расселения в течение 15 века татарских военных отрядов среди оседлых территорий входе окончательного распада Орды. То и другое было вызвано запустением нижневолжских торговых городов, – прежнего экономического и политического центра государства. К началу 15 века монголо-татары вписались в русскую реальность, ханов (особенно лояльных к христианству) считали единственно возможными претендентами на высшую власть. Ранее эту нишу занимали русы-норманны. Оттого процесс смены элиты для народа на первом этапе проходил относительно безболезненно, если отвлечься от неизбежных издержек возникающих в ходе борьбы за власть, когда одни претенденты гонят подвластных им людей под более-менее правдоподобными патриотическими лозунгами на других. За всем этим стоит обыкновенный геноцид, инстинктивное желание продолжения своего рода за счет уничтожения чужого.
Здесь необходимо вернуться и хотя бы бегло напомнить экономические основы существования Улуса Джучи.
1. Дань в виде разнообразных налогов, собираемая с подчиненных территорий.
2. Богатство, награбленное в результате войн и набегов, в том числе пленные (рабы), животные, домашний скарб и оружие.
3. Собственное ремесленное производство в крупных городах. Мастеров привозили со всех концов света, рабов и наемных. Работу ценных ремесленников (предметы роскоши, в том числе для продажи) полностью контролировал хан.
4. Доходы от экспортной торговли и мировой транзитной торговли.
Сарай-Берке находился в центре государства, мимо него проходил Волжский путь, связывающий Закавказье и Среднюю Азию с Камой, Русью, а через Новгород с североевропейской торговлей. Через переволок между Волгой и Доном можно было попасть в Азов и Крым, – пункты торговли со Средиземноморьем (включая Египет) и Византией.
С отделением Заволжской части Орды, непрерывных междоусобиц и погромов Тимура, все изменилось. Волжская торговля перестала давать доходы, ремесло в городах Орды измельчало. Центр государства, географический и политический, переместился со второй половины 14 века в Москву. Не случайно историки отмечают в этот период экономический и культурный рост в восточной Руси. Ранее единое татарское войско распалось на отдельные кочующие орды. Некоторым удалось обосноваться на оседлых землях, ранее плативших им дань: Крымское, Астраханское, Казанское ханства и Московия. Для прокорма в русских землях татарская конница разбивалась на небольшие отряды, командующие которыми, становятся дворянами, – владельцами (обычно временными) определенной территории. Напомню, что термин татарская конница не означает здесь этнической принадлежности, это дисциплинированные воины-полупрофессионалы на службе хана или князя. Этнически это была пестрая смесь.
Первоначально, на рубеже 13-14 веков, процесс переустройства шел на территории Московского княжества, которое представляло собой великокняжеский домен, то есть личное владение Московского правителя и отчасти его мелких наследников, удельных князей. Крупные дворяне, часто княжеского (и ханского) происхождения, имели дома в Москве, они составляли основу московского боярства, – высшей аристократии будущей России. В 15 веке в ходе расширения границ Московского государства в него влилось большое количество потомков бывших удельных и великих князей различного происхождения. Переходя на службу Москве, они получали обычно не свои прежние земли, а из числа вновь присоединенных. В результате этого процесса все новые отряды татарского воинства переселялись из обедневшего степного юга на оседлое проживание в Русь. Сначала их заинтересовывали быстрым обогащением за счет грабежа сопротивляющихся соседей Москвы, а затем раздачей земельных владений с частично закабаленным населением. Ликвидация (выселение) местных элит и ужесточение строгости власти, а значит и эксплуатации населения, дали необходимые средства для прокорма значительного постоянного войска, ранее обитавшего в основном на юге. В этом истинный смысл навязшего в зубах еще со школы пресловутого собирания земель вокруг Москвы.
Так как со второй половины 15 века (после централизации) уцелевшие региональные бояре и князья, сгрудились при Московском дворе, возникли сложные взаимоотношения между ними, вылившиеся в систему местничества. На первых местах при распределении должностей стояли старые (начала 14 века) московские дворяне, многие из них были потомками татарских мурз и мелких военачальников. С ними тягались уцелевшие князья, потомки рюриковичей и гедеминовичей, а также татарские царевичи и алпауты пришедшие с Тохтамышем. К этому сонму присоединилось большое количество новых худородных дворян (частью татарского происхождения) получивших за последние военные заслуги 1445-1503 годов владения в Подмосковье, в Новгородской земле, Вятке, Казани и бывших великих и удельных русских княжествах. Иван Грозный использовал все эти склоки в своей пароноидальной борьбе за безграничную личную власть, отчасти объяснимую видимо не вполне легитимным приходом его к власти. Наделение особыми полномочиями нескольких тысяч в основном худородных дворян-опричников (или кромешников – не вариант ли ночной стражи в Орде) в противовес земщине (пренебрежительное обозначение народа) дало ему возможность развязать террор против знатных боярских родов, перекинувшийся потом уже на всех без разбору. Имения репрессированных доставались победителям.
В Московском государстве 16 века, как и поныне, на вывоз шло в основном сырье: в Европу через Литву и Ливонию – лес, меха, воск, лен, смола, конопля, кожи; в Турцию и татарам – седла, сукно, полотно, ножи, топоры, зеркала и т. п. Ввозились в основном предметы роскоши: серебро, золото, дорогие ткани, драгоценные камни, перец, вино и соленая рыба с низовий Волги. Этот список говорит о том, что за счет принудительного труда мастеровых и всевозможных налоговых поборов московская элита обеспечивала свой высокий уровень жизни. Народ от международной торговли вряд ли что-то имел.
Переход к оседлой жизни не отразился на существовавшей ранее в Орде монгольской традиции формирования кочевого военизированного государственного аппарата. И в походе и во время сражения отдельные части Орды занимали строго определенные позиции. Причем существовала иерархия старшинства среди воевод этих подразделений. Воеводы правого полка считались выше воевод левого, а левого – выше засадного и так далее. Все эти моменты сохранялись без изменений в Московском государстве-Орде до конца 17 века.
Государь и Великий князь всея Руси Иван Васильевич (сын Василия Темного) умер в 1505 году, оставив завещание, где имелось среди прочего следующее распоряжение: «давать ордынский выход 1000 рублей в год татарам крымским, казанским, астраханским, касимовским и другим, которые будут в Московской земле». Негусто в сравнении с прежними семью тысячами рублей, но наводит на размышления о смысле татарской дани вообще. Если ее продолжали давать после официальной даты освобождения от ига в 1480-ом году, то это уже не дань, а всего лишь плата за службу или откуп от опасных попрошаек. Конечно, налоги установленные еще при Батые собирались в полной мере всегда, просто большая часть их, начиная с Калиты, оставалась в казне московского правителя и лишь немногое нехотя отсылалась в Орду. Это еще раз доказывает правильность нашей концепции.
В течение 16 века постепенно складывается полный титул Московского правителя: Царь и Великий князь, самодержец всея Русии. Этот несколько хаотичный процесс, по летописям начавшийся с Василия Косого впервые назвавшего себя Государем Московским, отражает неуверенность, даже некоторую робость власти, объяснимую существованием других и возможно более законных династий правителей. В этом еще одна из причин возрождения вместо ханской древней русской родословной. Двойственность титула (царь и великий князь) еще раз напоминает об уже указанной двойственности самого государства, от которого начат отсчет новой России – Золотой Орды.
С конца 15 века усиливается пресс давления власти на своих подданных. Можно много рассказать об этом невеселом процессе. Ограничимся некоторыми цитатами.
Приведу для начала интересные места из «Повести о стоянии на реке Угре» (о 1480 годе). Московский правитель Иван при сосредоточении войск Ахмед-хана вдоль Берега (границы по Оке) «послушался злых людей, сребролюбцев, богатых и брюхатых, предателей христианских, пособников бессерменских, которые советовали ему бежать прочь, а христиан предать. И как приехал он (оставив войска на берегу Угры и Оки) к посаду у города Москвы, то увидел, что горожане готовятся к осаде, и как увидели великого князя, возмутились, стали стыдить и обвинять, так говоря: Когда ты государь и великий князь правишь нами тихо и мирно, тогда ты нас весьма обременяешь непомерными налогами, а ныне сам, разгневав царя, дани ему не платишь, а нас продаешь царю и татарам. Из-за этого князь не стал жить в Городе на своем дворе, боясь, что горожанам придет в голову злая мысль схватить его. Пробыв в Красном сельце две недели, он, наконец, возвратился на Угру, но встал далеко от берега в Кременце». Начались переговоры, царь требовал прибытия самого Ивана или его сына, или некого полюбившегося ему Никифора Басенкова (обращает на себя внимание подробное знание ханом окружения князя). Противостояние продолжалось до зимы, в конце концов, лед на реке стал, и неожиданно оба войска в панике бежали в разные стороны. Летописец добавляет свои замечания: «Той же зимой вернулась из бегов великая княгиня Софья, ведь она бегала (с казной) от татар на Белоозеро, хотя ее никто не гнал. И по каким землям ходили, всюду пуще, чем от татар, страдал народ от боярских холопов (слуг), от кровопийцев христианских».
Добавлю, что и через 100 лет передвижение царских обозов и войск сопровождалось погромами и грабежами не отличимыми от насилий на вражеской территории. При этом царские слуги не чурались ничего: любой встречный мог быть ограблен, убит или изувечен для потехи. Такое возможно только при значительном этническом различии людей власти и народа. Слепой московский правитель Василий Темный (а позже и его сын Иван) оказался марионеткой в руках татарских царевичей и их окружения. В этом пункте даже не важно, кто был в действительности Василий – русский князь или монгольский хан: князья и ханы уже давно ничем, кроме разве что отдаленных и неясных родственных счетов, не отличались друг от друга. Во всяком случае, народ разницы между ними не видел.
Дипломат Герберштейн, дважды в начале 16 века побывавший при царском дворе, в своих «Записках о Московии» написал о Василии III: «Он всех одинаково гнетет жестоким рабством, властью над своими подданными он далеко превосходит всех монархов целого мира».
А вот как описывает писатель Ананьев время вступления на престол его сына, – некоторые историки сомневаются в этом, – молодого царя Ивана (будущего Грозного): «В Кремле шли расправы, самосуды, опустошалась, растаскивалась государева казна, неугодных заточали в темницы, удавливали в кельях, топили в реках; на фоне этого безвременья оголилась алчность многих монастырей и церквей, духовники-осифляне вновь двинулись на собратьев своих, презрительно прозванных стригольниками, то есть на ересь, чтобы окончательно искоренить ее на русской земле; по воле, вернее, произволу временщиков удваивались, утраивались посошная и всякие иные подати и пошлины, разорялись крестьянство, мастеровой люд, сводилась на нет справедливость и открывалась дорога к доносительству бояр на бояр, холопьев на холопьев и холопьев на бояр (не обошла эта благодать и духовенство)…»
«Возглавляемая теми же князьями (кому не досталось светской власти), лишь облачившимися в одежды святителей, церковь с еще не виданной дотоле силой принялась обрабатывать народ в духе смирения и терпения, раболепного преклонения перед алтарем и троном…»
Период правления самого Грозного не нуждается в беглом описании, его проделки вроде бы довольно хорошо известны. Достаточно напомнить, как он в шутку на два года посадил на царство вместо себя Касимовского царя Симеона Бекбулатовича, (после в утешение, отдав ему Тверь). Раздел государства на свою опричную и чужую земскую части, со всеми вытекающими последствиями, очень похож на продолжение политики прежних московских правителей, при которой Московский домен имел территориальную обособленность от остальных подвластных земель. Чешутся руки попробовать объяснить все эти странности происходившими в 16 веке переворотами и династическими нарушениями, и в связи с этим позднейшими всевозможными замалчиваниями. Вполне возможно, что перебил до 60000 новгородских жителей еще первый Грозный, – Иван Третий в 1470 году. Для ясного понимания всего этого необходимо отдельное исследование.
Постепенно в течение 16 века все города, вошедшие в орбиту Московии, превратились в малонаселенные провинциальные крепости (кремли) для удержания подвластной территории. Их городское население частью было истреблено, частью выселено, частью разбежалось. Из крупных городов оставалась лишь одна Москва с населением более 100 тысяч жителей, да пара городов поблизости от нее. Все остальные были менее 5 тысяч человек.
По словам немецкого путешественника Олеария «Издали Москва поражала великолепием и красотою, но впечатление переменялось, когда путешественник въезжал внутрь беспредельного города: его поражала бедность жилищ со слюдяными окнами, бедность и малые размеры тех самых церквей, которые издали производили такое приятное впечатление, обширные пустыри, нечистоты, грязь улиц, лишь кое-где мощеных деревом».
В правление Годунова для улучшения ситуации со сбором налогов с мелких торговцев и ремесленников повсеместно применяли принудительное заселение городских посадов. Не обходилось и без перегибов: часто в податной люд записывали служилых пушкарей и прочую городовую охрану.
От кабалы присылаемых московских дворян бежали и селяне. Уже с Калиты начинается постепенное ограничение права перехода свободных крестьян. Сам Калита, например, запрещал принимать своих людей соседям, в том числе монастырям. Помимо этого под разными предлогами шел процесс закабаления, то есть лишения личной свободы. Холопы (по существу рабы разной степени зависимости) существовали на Руси со времен варягов, если не ранее. Первоначально ими становились пленные, а также должники, в том числе из преступников. Они занимались работой по указанию хозяина: на земле или при дворе. Некоторые даже получали высокую должность и жили неплохо. Налоги холопы не платили. Существовала практика освобождения холопов по смерти хозяина. Но это послабление со временем превратилось из обычая в награду за службу. Неэффективность труда сельских холопов, их бегство от владельца поместья в годы экономического кризиса 70-80-х годов 16 века заставили искать другие формы отношений. Появляются кабальные служивые люди, то есть добровольно продавшие себя для работ с возможностью освобождения после уплаты взятой суммы (около 5 рублей). Из кабальных слуг отчасти формировался более или менее значительный военный отряд, с которым по приказу царя являлся для войны или похода владелец поместья, дворянин.
Исходя из данных по другим частям Монгольской империи, можно сделать вывод, что и в Золотой Орде существовали землепашцы, жестко прикрепленные к владельцам земли. В случае бегства их разрешалось искать и возвращать на прежние места в течение 30 лет. Кабала – термин арабского происхождения. Были в Орде и рабы, иногда их садили на землю, но уже их дети и внуки ничем не отличались от прочих крестьян.
Экономически более прогрессивной оказалась барщина: отработка на земле хозяина за полученный для собственных нужд надел. При ней крестьянин формально остается свободным и может покинуть своего барина, правда только раз в год в определенное по старой традиции время, в Юрьев день, и рассчитавшись с ним за все. Барщина появляется еще в конце 15 века, тогда же натуральный оброк (налог) заменяется денежным. Окончательно Юрьев день из-за массовых самовольных уходов и оскудения земель был упразднен Годуновым. Беглых стали искать и возвращать прежним владельцам. Это лишило основную массу населения остатков свобод.
В 16 веке имена татарских царевичей и прочих лиц татарского происхождения (зачастую конечно с как бы русскими фамилиями) в окружении власти мелькают на страницах летописей. Еще в 15 веке в московское дворянство влилось множество худородных, не княжеского происхождения лиц. Есть большой соблазн объяснить избиение боярских родов в 16 веке борьбой национальных, племенных, а возможно даже конфессиональных кланов. Не малую роль играл, конечно, грабеж репрессированных. Однако все это требует отдельного исследования.
Таким образом, легко заметить, что жизнь людей (включая элиту) после 1480 года, провозглашенного много позже датой ликвидации «ордынского ига», стала гораздо тяжелее. Весь 16 век – это время планомерного закабаления и агрессивных войн. Избавления от «ига» не произошло, наоборот, оно усилилось. То, что правители постепенно вытравили остатки Ислама, утвердились единственно в Православии и назвались великороссами, не имеет принципиального значения.
Гражданская война Смутного времени подвела черту этой безрадостной эпохе, но результаты как всегда оказались половинчаты.
5. Наведение европейского глянца
В начале 1470-х шли переговоры о браке князя Ивана и греческой царевне-эмигрантке Софье Палеолог. В Рим к Папе был послан некто Иван Фрязин, видимо итальянец по происхождению и бывший католик. Согласие было достигнуто. В обратный путь вместе с Фрязиным был отправлен посол к хану Золотой Орды для ведения переговоров о совместных действиях против турок. Самое интересное, что этот посол прибыл в Москву, да тут и остался. Был посажен в тюрьму, и лишь по ходатайству Папы отпущен. Зато к крымскому хану из Москвы был отправлен свой посол с тем же вопросом о войне против Турции. В 1472 году заморская царевна прибыла в Москву и венчалась с Иваном в наскоро построенной деревянной церкви, так как старая каменная развалилась. (То есть, в Москве на тот момент церквей не было!) Так как начатый строится своими силами, каменный Успенский собор развалился, из Европы был приглашен архитектор Аристотель Фиорованти. Для изучения русских архитектурных традиций он ездил во Владимир. Началось каменное строительство, в том числе и новых стен Кремля. Очень примечательно, что при освящении первого построенного храма разгорелся спор: как правильно ходить в крестном ходе вокруг церкви, – по Солнцу или против? (По Солнцу до сих пор ходят старообрядцы.)
После случайного посещения Москвы немецким путешественником в 1487 году Запад с удивлением увидел вдруг появление к востоку от Литовской Руси обширной Московской Руси, ранее не отличимой от Татарии.
Чем была вызвана необходимость такой мимикрии и как следствие необходимости переписать историю 13-15 веков?
1. Московским правителям для оправдания своих притязаний на все русские земли (в том числе и в составе Литвы, Польши, Новгородского Севера и степного Юга) была необходима чистая родословная от Киевских князей Рюриковичей. При этом роль самого древнего русского центра (Новгорода) игнорировалась. В действительности как мы видели, они были потомками хана Тохтамыша. К тому же на Москву претендовал род Урус-хана. В конце 15 века об этом многие еще помнили.
2. К началу 16 века быть татарином стало не модно. Настоящие татары стали меньшинством, набегами приходившим на Русь с далеких окраин, Крыма и Казани. Однако сохранялось заметное их присутствие в Русских землях, что требовало объяснения. Деление татар на поганых и своих было примитивно и так же требовало объяснения.
Образовавшиеся разрывы между династиями правителей были заделаны летописными вставками и правками в виде безликих номинальных князей 14 века, а дабы исключить всякие сомнения в одной из московских церквей развесили иконы-портреты с шестью такими князьями. Характерно, что на тот момент (конец 15 века) родословная далее Узбека-Калиты никого не интересовала, быть в родстве с татарскими царями тогда еще было не зазорно. Немного позже, когда стал актуален вопрос о претензиях на все русские земли, Калиту как младшего сына Ивана Данииловича приписали к потомкам князя Александра Невского, тут же объявленного святым.
Для объяснения и оправдания всего этого придворными историками была выдвинута залежалая патриотическая концепция много векового монголо-татарского ига и героической борьбы с ним, увенчавшейся, разумеется, полной победой. В 16-17 веках старые летописи были собраны, исправлены и переписаны, сочинены красочные патриотические вставки в виде повестей и житий святых, старые документы по большей части уничтожены, а от татарских корней, несторианства и мусульманства постепенно открестились. Все было сделано довольно быстро, вчерне, – к началу 16 века, а окончательно – к концу 17-го.
О размерах фальсификаций истории в 16 веке можно судить по следующим великодержавным фантазиям. Для государства придумали название Россия, на греческий манер. Царский род вывели от римского императора Августа и его мифического брата Прусса из Прибалтийского региона. Под предлогом возвращения исторической родины 25 лет шла безнадежная Ливонская война, после которой богатый край, да и соседняя Псковская земля превратились в пустынь. Была сочинена сказка о шапке, якобы подаренной Киевскому князю Владимиру Византийским императором Константином Мономахом, – «царевый венец со своей головы отдал». Ею венчался на царство Грозный в 1547 году. С этого момента окончательно закрепился титул царь и самодержец всея Русии, ранее применявшийся от случая к случаю для внутреннего использования.
Теперешняя титульная нация России имеет наименование русские, однако еще век назад широко распространено было другое, – великороссы. Само название Росия (с одной «с») появилось в 16 веке, как заимствованное из Византийских представлений о Мире, где «ужасных северных варваров» согласно тексту Библии называли народом Рос. Как теперь доказано, это имя появилось ввиду ошибки при переводе священной книги на греческий язык. Добавлю к этому вердикт лингвистов: корни рос и рус различны и не переходят друг в друга. Поэтому совпадение звучания Россия и великороссы с Русью и русами 8-12 веков совершенно случайно.
Из летописей были удалены все упоминания о несторианской вере монголов. Зато об этом говорят иностранные путешественники, побывавшие в их владениях. Кстати, главным святым у несториан считался Иван. Кроме того, считается, что Ислам вышел именно из несторианства. Перенесение явно приобретшей за полвека черты несторианства Сарайской епископии в новый центр власти – Москву – было знаковым событием для всей Русской церкви, с 14 века она стала видоизменяться в сторону восточной обрядности.
Еще относительно недавно в 18 веке жителей Тульской, Орловской, Тамбовской областей называли татарами. Аналогично были донские, кубанские, дагестанские, белгородские, воронежские, нижегородские, оренбургские и рязанские татары. Старинные кладбища в этих и многих других местах до сих пор называются татарскими.
Добавлю об упомянутых ранее касимовских татарах. Расселенные в Мещере, они имели здесь свои города: Темников, Елатьма, Кадом и сам Касимов. Часть татар из них позже крестилась и по местности получила фамилию Мещеряковы. Понятно, какое происхождение имели знаменитые князья Мещерские.
Или возьмем Саратов. Сара-тау – по-монгольски желтая гора. Здесь сохранилось древнее татарское кладбище, Татарская улица в старом центре. Речка (ныне коллектор) с характерным названием (на карте 16 века) Тайбалык. Считается, что как московский форпост на Волге Саратов основан в 1590 году, но вблизи него находятся развалины разрушенного Тимуром Золотоордынского города Увека. Здесь были две мечети, бани и другие каменные строения. Близкая история и археология у Самары (Сакмары) на одноименной реке и Пензы. Подобные примеры можно приводить и дальше.
Татары получили свое наименование от племени, завоеванного монголами и включенного в их Орду (войско-народ). В дальнейшем этноним «татары» перешел и на остальных степняков оказавшихся под властью Чингисхана и его потомков. Из татар (и отатаренных северокавказцев) еще в 18 веке состояла в основном российская конница. Однако до наших дней такое название сохранили в основном лишь те, кто остался верен традиции Ислама – казанские и крымские татары – народы, жившие на окраинах тогдашней России. Большинство же просто слилось с русскими, и теперь многие из их потомков даже не догадываются о своих предках.
Интересен вопрос о происхождении казаков.
О казаках (или козаках, как первоначально их звали) в 15-16 веках отзывались как о людях, не придерживающихся кого бы то ни было определенного верования. Можно заметить сходство в описании характеров казаков и татар. О татарах времен Западного похода европейцы писали так. Друг с другом общительны, бранятся между собой редко, помогают в нужде, терпеливы. Случиться день-два не поесть – ничего: поют и играют, как будто сытно пообедали. Легко переносят холод и жар. Жены их целомудренны, но некоторые невоздержанны на непристойные слова. К другим народам непомерная гордость и презрение. Мужчины ничем не занимаются кроме стрельбы и охоты. Любят пить.
Голландец Крейс писал о казаках начала 17 века: «Казаки добродушны и щедры, не копят богатства, имеют много ума, хитры и особенно искусны в военном деле. Никто лучше их не умеет напасть на неприятеля быстро и нечаянно, заманить его в засаду и воспользоваться малейшей его оплошностью. Они весьма храбры, равнодушно переносят голод, жажду и все случающиеся на войне тягости».
В 1549 году Ногайский князь Юсуф жаловался царю Ивану, что казачий атаман Сары-Асман, построив на Дону три городка, беспрестанно тревожит его кочевья набегами. На что получил ответ: «На Дону живут разбойники без нашего ведома, мы и прежде сего посылывали истребить их, но люди наши достать их не могут». В летописи 1492 года: «Приходили татарове ординскиа казаки, в головах приходил Темешом зовут, а с ним 200 и 20 казаков, в Алексин на волость на Вошань, и пограбив, поидоша назад». Или под 1499 годом: «Приидоша татарове, Ординские казаки и Азовскиа, под Козельск и взяша сельцо Козельское Олешню». Но русская погоня «догонив их, побиша и полон свой отняша, а иных татар, изымав, приведоша на Москву». А вот донесение посла Ивана Кубенского из Крыма: «Сказывают, государь, Азовских казаков и Ордынских человек с восмь сот пошли на Русь». Как видим, отличия татар от казаков были невелики: по-видимому, казаками звали безначальных татар, что по тогдашней терминологии означало почти разбойников.
Во второй половине 16 века после разгрома Казани и Астрахани началось притеснение казаков, этих вольных остатков степной части Орды. Империя строила крепости в стратегических местах, все дальше вдаваясь в южные степи. Сначала казачьи поселения и городки потеснили вдоль торгового пути с низовий Волги. Казаки разошлись по Дону и Яику. Интерес к казакам объяснялся еще и тем, что к ним бежали от голода и кабалы крестьяне и разорившиеся мелкие дворяне (большинство их, вероятно, было татарского происхождения). Казаков часто использовали российские правители: нанимали на службу в грабительские походы.
С падением Казани в середине 16 века для московского проникновения открылся путь в Сибирь, так как казанский правитель формально владел ею. Из казаков и преступников навербовали войско Ермака для покорения сибирских татар. С первого раза это не удалось, послали еще. И уже в правление Годунова Сибирское ханство перестало существовать, а сама Сибирь покрылась острогами. Сибиряки, появившиеся вскоре после этого, являлись потомками ассимилированных сибирских татар. Империя медленно, но верно восстанавливала свои прежние владения, а кое-где даже вышла за пределы, отмеченные копытом монгольского коня в 13 веке.
После всего сказанного становится не удивительным близость звучания этнонимов казаки и казахи. Обитатели бывшей Заволжской Ак-Орды, а ныне Казахстана, являются потомками восточной ветви ордынских степняков, ввиду своей отдаленности не подвергшихся дальнейшей ассимиляции.
Исходя из мест современного расселения казачества (низовья Волги, Яика, Дона, Днепра, Кубани и Терека), а также то, что ранее некоторые из них звались татарами (кубанские) или сотрудничали с монголами (донские бродники) можно совершенно точно полагать, что казаки – это потомки полуоседлого (и видимо метисированного) населения Золотой Орды, уклонившиеся от принятия Ислама в 14 веке. Лишь во времена экспансии России на эти земли они примкнули к православию и обрусели. Еще в 17 веке казаки ежегодно ездили в Москву за жалованьем, что похоже на рудимент татарской дани.
Очень интересно для нас узнать о существовании в 16 – 18 веках городовых казаков, расквартированных по городам и весям, прежде всего в ближних и дальних окрестностях Москвы, и принимавших активное участие в событиях Смутного времени. Вряд ли это были на сто процентов казаки, пришедшие с юга. Скорее обрусевшие татары, расквартированные еще со времен по крайней мере Ивана Третьего. Замечу, что боеспособность такого войска в сравнении с прежним (чисто татарским) стала заметно снижаться и уже к началу 17 века потребовалась реформа армии. (Борис Годунов, например, держал отряд западных наемников.) Большинство казаков перемололо время и войны, до наших дней уцелели только казаки на отдаленных южных окраинах России.
Кроме того, можно предположить, что свое название казаки получили от степных народов (вероятно славяно-тюркского происхождения) входивших в Хазарское государство, остатки которых вполне могли дожить до прихода монголов. Хазарский каганат развалился примерно в 10 – 11 веках. По некоторым гипотезам его правящий слой – хазарские иудеи – переселились в Восточную Европу. Еще до того кавказские булгары откочевали на Дунай и среднюю Волгу, возглавив здесь местные народы (славян и угро-финнов), и основав тем самым два болгарских государства. На Северном Кавказе остались жить немногочисленные балкарцы. Вполне возможно, что часть степных хазар (их также звали казары или козары) сохранилась в ландшафтной зоне по берегам крупных рек. Во времена Орды их заставили называться татарами, но после ее распада они вспомнили свою особость, как и ныне после распада СССР это сделали казаки. Подчеркну, сказанное касается только происхождения названия казаки, а не их этноса вообще.
Таким образом, население Золотой Орды, включая Московскую Русь 14-15 веков, представляло собой достаточно пеструю в этническом отношении массу: татары степные, татары поволжские городские (потомки булгар-мусульман), козаки и козахи, московские ордынцы, русские христиане и разнородные угрофинны. Так как русских горожан всех перебили или разогнали, – наименование крестьяне сохранилось лишь за сельским податным населением. Отсюда видно, что население старых русских городов (таких как Москва, Владимир, Нижний Новгород, Рязань, Ростов, Кострома, а со временем и Тверь с Новгородом) в 14 – 16 веках уже не было русским в прежнем (доордынском) смысле. Само наименование русские пропадает из общего употребления чуть ли не до середины 19 века, его заменяет этноним «великороссы» (недавний аналог – советские люди). Лишь в процессе расширения государства за счет включения и ассимиляции Русского севера и Западной Руси, произошло некоторое выравнивание этнического типа населения России, приближение его к домонгольскому, древнерусскому. (Отмечу только, что эти «достижения» были в большой степени сведены на нет большевиками, изничтожившими значительную часть «европеоидного» населения России.)
Все выше отмеченные странности в обрядах и обычаях московитов, великороссов и жителей «чисто ордынских» поволжских городов говорят о том, что в пределах Ордынского государства шло сближение двух основных религий, ислама и христианства. По большому счету они отличались лишь внешней обрядностью. При этом христиане и мусульмане, вероятно, кое-где молились в одних и тех же храмах, русские князья, похоже, имели по несколько жен, есть сообщения, что казанские люди (вроде бы мусульмане) пили вино. Видимо до какого-то времени водораздел между религиями проходил лишь между классовой принадлежностью их носителей: чиновники и татарское войско были в основном мусульмане, а народ – христиане. Ханская и княжеская верхушка были выше такого деления, хотя конечно какие-то индивидуальные предпочтения, вызванные часто сиюминутными политическими выгодами, безусловно, имели место. Например, Узбек (Калита) первоначально был склонен к христианству, даже получил в жены византийскую царевну, а позже известен как сторонник ислама.
Процесс отхода от Ислама тщательно сокрыт, но видимо он проходил постепенно. Вопрос о том, до какого времени сохранялось двоеверие в Москве, и некоторых других городах Руси (прежде всего вдоль Волги), самый сложный. Особенно активное строительство и перестройка храмов в Москве наблюдаются в периоды правления Калиты и Ивана III. Можно предположить, что при первом в Москве наравне с церквами строились мечети, а при втором часть мечетей заменили церквами. В связи с этим можно посчитать, что выбор греческой царевны в качестве жены московского царя в 1472 году на практике означал выбор в пользу православия и отход от Ислама.
Судя по миниатюрам в летописях, мечети в Москве существовали в заметном количестве еще при Иване Грозном в 16 веке. Хотя царь охотно принимал на службу татарских царевичей и раздавал им города вблизи от столицы, видимо сам он, как и большая часть его окружения, уже придерживались христианства. Можно предположить, что Смутное время (гражданская война), наступившее вскоре после его царствования, не в последней мере было вызвано возобновившейся борьбой двух начал, двух верований, двух ментальностей в бывшем Золотоордынском государстве: восточного (азиатского) и западного (европейского).
Влияние несторианской веры прослеживается до середины 17 века. Расхождения в обрядах и даже «Символе веры» (свод христианских догматов) от православных греческих канонов было почти диаметральное. Возможно, первая попытка вернутся к православному канону, была предпринята еще в конце 15-го – начале 16-го веков, когда приоткрылись границы с Европой. Но «ересь жидовствующих», имевшая большое распространение вначале, была грубо оболгана, а ее проповедники в Москве и Новгороде поплатились смертью на кострах. Сюда же можно отнести превратности судьбы Максима Грека, приглашенного в 1515 году в Москву с Афона для составления правильных переводов на русский язык святых текстов. Он встретил яростное сопротивление догматиков и стяжателей (ревнителей привычной уже безалаберной монастырской и церковной жизни за счет подвластных им земель и людей), и, в конце концов, попал в опалу и заключение. Герберштейн в своей книге рассказал такой эпизод. Посмотрев московские церковные книги, Максим Грек нашел много весьма тяжких заблуждений, и «объявил лично государю, что тот является совершенным схизматиком (раскольником, еретиком), так как не следует ни римскому, ни греческому закону». (!)
Возможно, в событиях того периода мы видим попытку освобождения от ордынского ига (как системы власти привнесенной с востока), но все это выходит за рамки данной работы. Можно лишь дабы ликвидировать некоторые распространенные заблуждения подчеркнуть малоизвестные моменты.
Современные историки не отождествляют Лжедмитрия с Гришкой Отрепьевым.
Иван Болотников был боевой холоп, – профессиональный воин, и возможно турецкий шпион.
Козьма Минин по некоторым предположения был из крещеных татар. В его ополчении, более похожем на наемное войско, было много татар и других народов Заволжья. Деньги на такое войско он добывал, шантажируя продажей в рабство захваченных им жен богачей Нижнего и Ярославля.
Шведы и их непримиримые противники по вере литовцы и поляки были приглашены московскими правителями при поддержке населения, а потому называть их интервентами никак нельзя. Когда им перестали платить, они принялись за грабежи.
Князь Дмитрий Пожарский (еще один «Лжедмитрий»!) около года правил из Ярославля восточными землями России. Успел восстановить многие старые порядки местного управления. Только застарелая гниющая рана в Москве, а скорее нетерпеливое желание собранных под его началом воинов поскорее обогатиться, подтолкнули его идти дальше.
В ходе многомесячной осады Кремля и Китай-города начался страшный голод (поедали трупы), поляки и их сторонники были вынуждены сдаться.
Хотя князь Пожарский был формальным лидером и вел свой род от Всеволода Большое гнездо, воспользоваться результатами победы ему не удалось. Часть его воинства ушла далее на запад пограбить богатую Литву, а местные московские, костромские и брянские казаки (читай ордынцы-татары) явно проталкивали своего Романова. Ни о каком свободном избрании нового царя не могло быть и речи. Дело дошло до открытого силового давления.
Таким образом, результаты многолетней борьбы всех со всеми оказались как всегда мизерны. Ордынское начало российского народа и российской власти перевесило на политической чаше весов, хотя внешне что-то и переменилось.
В 1613 году началась эпоха Романовых. Как и большинство московской знати, Романовы (их предки татарского происхождения прослеживаются с 14 века) всю Смуту вели себя подобно флюгеру, то есть поддерживали сильнейшего на данный момент и добивали слабого. Новая династия начинает робкие реформы, в том числе и религиозные, – избавление от слишком явных проявлений ордынского ига. Попытки исправления церковных книг, попытки как-то все увязать, спровоцировали ожесточенные разногласия. Скорее всего, именно тогда последние мечети после некоторой реконструкции превращались в церкви. Раскол церкви после реформы 1654 года – это результат возвращения к греческой (византийской) модели христианства, когда некоторая часть христианского населения, упорствовавшая «исправлению накопившихся за века отклонений в обрядности», была зачислена властью в старообрядцы и подвергнута гонениям наравне с еретиками. За два столетия преследований было казнено 100 тысяч человек, а много больше были вынуждены бежать в отдаленные районы и другие страны. Произошло это буквально сразу после добровольного присоединения Украины к России, очевидно для выравнивания обрядности. Чтобы не раздражать украинцев-малороссов, перекрестили уже, как посчитали, привычных ко всему российских холопов. Тогда же окончательно исправили летописные и христианские тексты, собрали и сгноили в подвалах старые книги и иконы, заменили росписи в церквах (а возможно и мечетях), некоторых прежних святых декононизировали, а названные в их честь храмы переименовали.
В 16-17 веках развалины городов Орды разбирали на постройку новых крепостей по соседству. Мамайский кирпич был в цене. До нашего времени уцелели некоторые монгольские и тюркоязычные названия городов на карте юга центральной России. Это, исключая Татарстан и Крым: Саратов, Самара, Камышин, Царев (Ленинск), Астрахань, Тула, Тамбов, Орел, Елец, Азов (Азак), Аксай, Батай, Семикаракорск, Егорлык, Темрюк, Багай, Камызяк, Харабали, Балыклей, Балаково, Балтай, Бурасы, Кистендей, Аркадак, Аткарск, Чердаклы, Сенгилей, Богучар, Саранск, Пенза и др. Всего их было около 100. Много татарских названий в окрестностях Москвы.
Правящий и служивый класс долго сохраняет свою генетическую особость, хотя по языку, обрядам и обычаям со временем уже не отличается от своего народа, так как вырабатывается какой-то смешанный вариант того и другого. Прежний язык народа обычно сохраняет свою структуру, но в нем появляются не свойственные ему ранее окончания и суффиксы, а также заметное число слов пришельцев особенно в значимой области отношений власти и народа. В русском языке появилось множество монгольских, тюркских и даже китайских слов: караул, язык (в значении народ, а также пленный), кулек (от кулька – подарок), мучить (мучилка – кабальное письменное обязательство), отсюда же учить. Базар, магазин, чердак, чертог, каланча, алтын, сундук, тариф, тара, калибр, книга, лютня, зенит, сокол, балаган. Мусук – по-монгольски кошка, не от того ли кошек у нас часто называют Муськами. Существует параллельное использование слов из разных языков. Например, славянское слово пес, тюркское собака и кобель, – от монгольского копек. А также: кони (комони), лошади, жеребец и кобылица. Или возница и ямщик (ям – дорога, яма – станция), око и глаз.
Тюркское «отан» превратилось в летописное отина, или отчизна (земля отцов), с успехом подменившее славянскую «родину». Название китайской меры веса дань (примерно 60-ти килограммовый мешок зерна) появилась в нашем языке для обозначения принудительно собираемого налога (ясака). Или возьмем название «Байконур», – в переводе означает богатое жилище. Отсюда наша собачья конура. Слово сарай теперь используется для обозначения примитивного временного сооружения. Можно заметить, что многие слова тюркского происхождения в настоящее время имеют пренебрежительный оттенок.
Обратим внимание на самое вопиющее словосочетание «Русский Язык». В нем соединились два начала истории нашего государства и нашего народа: норманнское и монгольское!
Петр Великий окончательно переименовывает свое государство из Московского царства в Россию, переносит столицу на крайний северо-запад империи в новый город с подчеркнуто иноземным названием Санкт Петербург, чем задает вектор будущей экспансии, населяет ее новым правящим классом. Эту дату можно считать моментом решительного отхода от традиций азиатской Орды, но методы остались прежние, а потому в политическом и социальном плане для народа ничего не изменилось. Церковников Петр не любил, видел в них «реакционную силу». Первый большевик тряхнул церковные богатства, городил ненужные каналы, планировал и осуществлял захваты соседних земель.
«Если московитские цари …татаризовали Московию, то Петр … цивилизовал Россию. Захватив прибалтийские провинции, он получил орудия для этого процесса: дипломатов, генералов, чиновников, учителей и фельдфебелей, которые вымуштровали русских, придав им внешний налет цивилизации…» К. Маркс.
Но европейский глянец новой столицы не мог скрыть факта: так же как и «азиатская» Москва, она создавалась на костях остальной России, став еще одним блистательным карбункулом на ее теле.
Петербург наполнился новым правящим классом, в значительной мере из западноевропейских выходцев и воспитанной в новом духе молодежи. Большинство из них не умело или не хотело говорить по-русски. Очень скоро это привело к смене династии. После смерти сына Петра Великого прервалась мужская линия рода, и со временем после нескольких дворцовых переворотов власть в России оказалась в руках второсортных немецких аристократов. Полторы сотни лет они пыжились, изображая законных русских правителей и патриотов. 300 лет узурпаторы монгольской империи, не желавшие, да и не умевшие что-либо менять, пользовались созданным до них. Весь этот наносный слой смыла революционная волна «новых монголов».
Чингисхана и его ближайших потомков по преданиям хоронили в безвестных степях. В наших летописях нет достаточно подробных описаний похорон золотоордынских ханов. О Мамае лишь сказано, что его убили в Крыму, а о Тохтамыше – пропал в Сибири. То есть, нарочито далеко и неизвестно где. О захоронениях других ханов (Батыя, Сартака, Узбека, Джанибека, Бердибека, и многочисленных потомков Тохтамыша) ничего неизвестно, о разграблении их могил когда-либо в прошлом не сообщается. Наши историки обо всем этом выразительно молчат, археологи не искали и не ищут на территории России этих, по-видимому, богатейших захоронений. Странный провал в исторической памяти.
При первых Романовых в 17 веке уничтожили старые разрядные книги 14 века (списки родословных бояр и дворян), переписали росписи на стенах соборов Кремля. Дабы скрыть неприличные надписи, наскоро обложили грубым кирпичом гробницы-саркофаги московских правителей в Архангельском соборе Кремля (всего их 46 штук). Очень может статься, что там, под затертыми надписями каменных надгробий, хранятся нетленные Чингисхановы гены. Злой Узбек-хан (он же первый самовластный московский правитель Иван Калита), его сын, добрый царь Чанибек, скиталец Тохтамыш (он же Дмитрий Задонской), Зеледи-Султан Тохтамышевич, более известный в нашей истории как великий князь Василий Дмитриевич Московский. И многие иные.
Современные методы исследований могут рассказать многое. Было бы желание. Замечу только, что Архангельский собор последние десятилетия почти постоянно был закрыт на реставрационные и археологические работы, после которых многое в нем могло измениться…
6. Последнее прибежище негодяя
Да, господа, автор этого пасквиля не похож на «патриота». Так и слышится: «Он не любит Россию! И так ее бедную трясет, а тут еще очерняют самое славное в нашей истории, почти святое!»
Что же, теперь, в 21 веке, продолжать верить в красивые сказки о славном прошлом, сочиненные придворными историко-писцами еще во времена царя-гороха? К сожалению, на этой лживой оси держится наш «патриотизм» и в какой-то мере сама российская власть.
Патриотизм, – естественное чувство приличных людей, искусственно подогреваемое и направляемое, используется в интересах власти для латания ее прорех и преступных ошибок. Иногда без этого не выжить, прежде всего, самой власти. Выходит, автор не любит власть в принципе?
Приходиться принять ее как неизбежное зло, которое желательно, все-таки, уменьшать. А потому, правда об истории нашего государства, об истории российской власти, необходима для исправления недостатков существующей власти, для снижения степени зла, с неизбежностью производимого ею.
Вопросом взаимоотношений Руси и Орды были озадачены просвещенные правители России начала 19 века, но на их заказ написать развернутый труд по данному вопросу откликнулись лишь два иностранца. Наши историки отмолчались. Не рискуя стать изгоями от науки, они затвердили старые байки. Опасаясь разбирать шитые белыми нитками нагромождения чудес и замалчиваний, чураясь копнуть глубже, они занимались второстепенными вопросами становления экономических отношений. Историки советского периода поначалу увлеклись борьбой классов, а позже стали ярыми государственниками, все свели к отрицанию буржуазной норманнской теории и разбору безобидных частностей. Подвергать сомнению основы, помня знаменитое изречение Покровского, история – это политика, обращенная в прошлое, никто не смел. Да и современные попытки популярных сочинителей вроде Фоменко и Бушкова стоят в том же ряду. Смешать карты, замаскировать темные места нашей истории, посеять сумятицу в умах людей, дабы на пестром фоне, работы подобные этой вызывали еще одну скептическую усмешку публики.
В результате с этим обветшалым хламом мы доползли до 21 века. Многие по незнанию и патологической нашей не любопытности верят в него до сих пор.
Автор далек от мысли выставить Александра Невского и его отца единственными ответчиками за Батыев погром и все, что за ним последовало. Нельзя судить князей, которые ради сохранения остатков своей власти пошли на сделку с пришельцами и тем самым дали им возможность укрепиться на русской земле. Правда, этот горький выбор они сделали за сотни тысяч других людей, а далее и за миллионы их потомков, включая и нас. Беда еще и в том, что сами люди в своем большинстве не стремились к сопротивлению, а добровально-принудительно сотрудничали с монголами. Чехи, например, отбились от полчищ Батыя. А согнанные со своих земель половцы (а по некоторым сведениям возможно и русские) ставшие египетскими наемниками (мамлюками) наголову разбили несторианское воинство монголов. Китайцы, пусть через сто лет, подняли восстание и добили врага в его логове. Однако система власти, созданная монголами сохранилась до наших дней и у них. В сущности, современный Китай остается продолжением великой империи сколоченной монгольскими ханами в 13 веке, все с той же столицей построенной когда-то монгольским ханом Хубилаем.
Русь выбрала во многом аналогичный путь. Она избавилась от власти степной Орды, став сама Великой Ордой – Великой Россией со столицей в Москве, городе, выбранном для этой цели ханом Узбеком. Таковы видимо законы развития человеческих сообществ.
Одним словом, требуется тщательное изучение вопроса, а данная работа на этом может быть закончена. Тайна Русской истории приоткрыта, во всяком случае, обозначена.
Закончу словами тверского летописца из «Повести о стоянии на реке Угре».
«Все это я написал не для того, чтобы кого-нибудь упрекнуть, но для того, чтобы не возгордились несмысленые, в своем безумии так говоря: Мы своим оружием избавили Русскую землю».
Автор ожидает конструктивных критических замечаний и сообщений о неизвестных ему фактах по рассматриваемому вопросу. Было бы желательно открытие большой дискуссии на гостевой странице данного сайта. При необходимости в работу будут внесены изменения.
В разделе «фото» помещены иллюстрации из летописей.
Пара замечаний по поводу популярного сейчас «Царя славян» и иже с ним.
1. Христианизация славян в 10–13 веках шла с большим трудом. Нет ничего удивительного, что во благо спасения евангельский сюжет могли приспособить под местные условия, придумав нравоучительную сказку о древнем «царе славян», пострадавшем от неразумных язычников. Тем более что примеры гибели христианских проповедников встречались повсеместно.
Бросающиеся в глаза повторы и столетние переносы событий нашей истории проще объяснить попытками поздних переписчиков скрыть неудобные факты, или хотя бы рассредоточить их во времени. Дабы не быть обвиненным в «фоменковщине» автор намеренно не касался таких моментов. Пусть сначала скажут свое слово действительные историки и ученые.
2. Артефакты египетского присутствия в культуре Московского царства говорят лишь об известных торговых и политических связях поликультурной Сарайской Орды с мусульманским Египтом. Нужно только признать перенос ее столицы в Москву и все становится на свои места. Читатель может далее самостоятельно прояснить «загадочные» моменты нашей истории (разбор головных уборов и зипунов) в свете высказанной в данной работе концепции. Делать это у автора нет ни времени, ни желания. Добавлю только, что по новейшим исследованиям американцев Туринской плащанице ровно две тысячи лет.
В следующей части собраны дополнительные материалы: критика исторических теорий и устоявшихся политических и религиозных стереотипов, а также взгляды автора на события 20 века и будущее Империи
